Мамина Халима Атауловна

---

Моя бабушка Халима Атауловна Мамина эвакуировалась из блокадного Ленинграда с тремя детьми, свекровью и сестрой мужа, о чём есть справка эвакуационной комиссии Московского вокзала.

Её дети:
     Адиля Мусевна Мамина (12.08.1931 – 01.10.2023),
     Акраб Мусевич Мамин (08.06.1937 – 03.09.1972),
     Билиал Мусевич Мамин (12.07.1940 – 24.05.1995)
Свекровь: Лятифя Фахрислямовна Мамина (1876 – 08.12.1957) (на сайте «Эвакуация»: Мамина Аятиор, неправильно прочитано: А = Л, ор = ф).
Золовка (сестра мужа): Магенюр Яхьевна Мамина (18.10.1925 – 07.01.1990) (на сайте «Эвакуация»: Мамина Магнюр Яхв.).

Эвакуировались не в Горьковскую обл., как указано на сайте «Эвакуация», а в Рузаевку Мордовской АССР. Это была ближайшая ж/д станция, до которой эвакуировали, а бабушкина цель была Пензенская область, где она родилась. Семья до 1931 года проживала в селе Татаро-Никольское Пачелмского района.

В 1928–29 годах семья деда (отец, братья) выехали кто куда, потому что пошли продразвёрстки, экспроприация сельхозтехники, лишение избирательных прав… – стало голодно. Дед начал ездить в Ленинград на подработки, а в 1931 году полностью туда переехал. Бабушка не могла с ним ехать, ждала первого ребёнка. Под раскулачивание, слава богу, не попала, была молоденькая, попал только свёкор, который вернулся из Ташкента на короткое время, и вот до сих пор ищем, куда он был выслан.

Собственно, мой рассказ про ленинградский период.

Бабушка Халима Атауловна переехала в Ленинград к мужу в 1933 году. Своего жилья не было, а у неё на руках маленький ребёнок. Сначала жили по родственникам. Дед работал конюхом на конной базе треста Леноблснабтранс, затем до 1939 года грузчиком на хлебозаводе, бабушка в 1935 году устроилась извозчицей в Ленпищетранс, дали жильё в гараже Ленпищетранса (Обоз № 1), которое находилось на Полюстровской наб., д. 7 (ныне Свердловская наб., 34).

От Ленпищетранса бабушка была приписана к заводу «Новая Бавария» (тот же адрес), и после расформирования Ленпищетранса в 1939 году осталась работать извозчицей на заводе. Дед и бабушка жили рядом с заводом на Вильманстрандской ул., д. 1 (ныне Феодосийская ул.) в полуподвальном помещении с окнами под потолком, но зато оно было отдельное. Родились ещё двое детей. Перевезли к себе в Ленинград маму Муси Яхьевича Лятифю Фахрислямовну и его несовершеннолетнюю родную сестру Магенюр Яхьевну.

Муся Яхьевич ушёл на Финскую войну в 1939 году, а 23 июня 1941 года на Великую Отечечтвенную и вернулся только после окончания Японской в конце 1945 года. Был связистом, награждён медалями «За оборону Ленинграда», «За взятие Берлина», «За победу над Японией» и благодарностью главнокомандующего за провыв Манчжуро-Чжалайнурского и Халун-Аршанского укрепрайонов.

С началом блокады бабушка оставалась в Ленинграде и была единственным работающим членом семьи, остальные получали паёк по иждивенческим карточкам, что было очень мало. Семью спасло то, что в период Финской войны был перебой со снабжением и бабушка так испугалась, что как стало возможным, купила несколько мешков крупы, насушила яблок и сухари и запретила всё это трогать, это был неприкосновенный запас. И до конца её жизни у нас всегда была 5-литровая банка насушенных сухарей, которую мы периодически по-тихому выкидывали из-за жучков, но сухари снова появлялись. А если падал кусок хлеба на пол, то поднимая целовали его и просили у него прощения.

Бабушка рассказывала, что во время блокады приходилось много ходить, транспорт не работал, самым дальним, из того что я помню, была толкучка на Канонерке. Туда бабушка ходила обменивать на еду серебряные монеты от татарского монисто, это всё, что у неё осталось от прежней жизни. Пока дед был с войсками под Ленинградом, пару раз выезжала к нему с пропуском от военной комендатуры, привозила оттуда армейскую тушёнку. Когда ехала с ней, держала банку под пальто, очень боялась, что не довезёт.

Завод «Новая Бавария» варил пиво вплоть до 1942 года, я спрашивала: как же так, голод, а кто-то пиво пил? Оказывается, пиво выдавали по карточкам и даже детям – как продукт, содержащий витамины группы В.

После варения и процеживания сусла оставалась чёрная жижа, благодаря этой жиже удалось пережить зиму 41–42 годов. Горькую жижу выпаривали, получалось что-то типа муки. Не знаю, как она её проносила, т. к. была охрана, которая сильно следила, несунов уводили, и больше на работу они не возвращались.

Пиво варили, пока было зерно, потом директор приказал разобрать деревянные полы на складе, выгребали провалившееся в щели, потом зерно закончилось.

(После войны на базе предприятия открыли Завод шампанских вин, ныне завод «Игристые вина».)

Как-то после артобстрела осколком убило бабушкину лошадь, тут же её освежевали, куски раздали, досталось и бабушке, спасибо Лединегу (он был на заводе кем-то из руководителей среднего звена, жил в том же доме на Вильманстрандской). Бабушка варила мясо и плакала. Спрашиваю: жалко было лошадь? Нет, говорит, боялась, что уволят. Её перевели в пожарную охрану, где и проработала до эвакуации в августе 1942 года.

Ехали с Московского вокзала в теплушках, ехали долго, у свекрови началась дизентерия, таких ссаживали на первой же станции, но у бабушки был тюк с бельём, она рвала простыни, стирала их на станции, потом снова рвала. Спасибо добрым людям из вагона, не выдали проверяющим. Бабушка всех довезла до Рузаевки, свекровь оставила там в больнице, а сама с детьми и 17-летней сестрой мужа пошла пешком в свою деревню, в Пачелмский район Пензенской области. Ещё в Ленинграде она купила иголки, вот за одну стальную иголку их пускали переночевать в деревнях, и они шли дальше.

Магенюр вспоминала, что в деревне был хлеб, а ей не давали, говорили «будет заворот кишок», а ей хотелось.

Бабушка видела, как люди с голодухи накидывались на еду и тут же умирали, в народе говорили «заворот кишки». Всё правильно она делала, железная была, с ростом 150 см и 35-м размером ножки. Всех сохранила, отправив мужа в большой город от раскулачивания. И детей спасла во время блокады, и свекровь забрала из больницы, и потом после войны нашла в себе силы вернуться обратно в Ленинград. Средний сын стал отличным портным, младший закончил судостроительный техникум. Решили, что мальчики сами пробьются, а вот девочке надо дать высшее образование (оно было платным, всем не оплатить), дочь закончила Первый медицинский, была распределена на Урал, в Магнитогорске стояла у истоков образования неонатологической и реанимационной службы.

В общем, у нас всё стало хорошо, и фраза «главное, чтобы не было войны» была не присказкой, а надеждой на мир.

Галия Билиаловна Мамина, Петербург, октябрь 2024

См. также:

Лединег Алоис Павлович, 1877 г. р. 

---