Зимницкий Игнатий Игнатьевич
Зимницкий Игнатий Игнатьевич, 1887 г. р., уроженец д. Подлеоновичи Свенцянского у. Виленской губ., поляк, беспартийный, шлифовщик завода N 211, проживал: г. Ленинград, Новосельцева ул., д. 2, кв. 93. Арестован 19 октября 1937 г. Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР 28 октября 1937 г. приговорен по ст. ст. 58-9-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Ленинград 1 ноября 1937 г.
ИГНАТИЙ ИГНАТЬЕВИЧ ЗИМНИЦКИЙ
Когда нашего отца арестовали, мне было 14 лет, и воспоминания мои о папе очень скудные. Он очень любил спортивные игры: волейбол, городки, и в свободное время выходил поиграть с соседями по дому. Каждый охотничий сезон отец ходил на охоту, но главное для него был не результат охоты, а сам дух её. В зимнее время папа любил ходить с нами на лыжах.В выходные дни мы всей семьей выезжали на природу в Токсово, Лахту или на экскурсии во дворцы наших пригородов. Отец был очень внимательным не только к нам, своим родным, но и к окружающим. Зимой он помогал разгребать снег во дворе. Дома мы с сестрой никогда не слышали ссор между родителями, и на нас отец не повышал голоса, не наказывал.Таким я его и запомнила: жизнелюбивым, внимательным, справедливым, добрым; а главное – он очень любил нас.
После ареста папы, ровно через месяц, 20 ноября 1937 г. арестовали маму, а меня в тот же день увезли в детский распределитель на Кировский, д. 66, в котором я была, пока мама сидела в “Крестах”. Когда ее освободили, нам дали 5 дней на сборы.
Маму выслали на 5 лет в Северо-Восточный Казахстан, и мы с сестрой поехали с ней. Ехали долго, с пересадками. Пункт назначения был г. Алма-Ата. По прибытии в Алма-Ату наши родители (нас ехало 10 семей) пошли в местное НКВД, но там им дали назначение в Семипалатинск, а в Семипалатинске дали окончательное назначение — село Предгорное, это в 80 км от Усть-Каменогорска. По прибытии в это село нужно было самим искать жилье у местных жителей и потом через каждые 10 дней отмечаться в местной милиции. Наша мама была совсем неграмотная. В ссылке ей было не устроиться на работу по специальности (в Ленинграде она работала на “Красном Маяке” ткачихой), и она устроилась няней к одной из высланных, у которой были двое маленьких детей.
Я прожила в ссылке полтора месяца и уехала в Ленинград, а сестра (ей было 16 лет) осталась с мамой. В Ленинграде нашу квартиру уже заняли, и я стала хлопотать жилплощадь, которую мне дали примерно через месяц. Потом приехала сестра, и мы стали устраиваться на работу. Устроились на завод К. Маркса в ОТК — контролерами. Это был май 1938 г., а в Финскую войну меня сократили, и я долго не могла устроиться на работу — не принимали из-за моих родителей.
В 1937 г. пострадала не только наша семья. Родного брата нашего отца, который работал на “Прогрессе”, исключили из партии, понизили в должности; по этой причине он очень переживал, и у него случился инсульт, а через полтора года он умер. Также был арестован папин племянник, его отправили в лагерь в Нижний Тагил, через 9 месяцев он был освобожден. Еще был арестован и расстрелян зять моей мамы — муж родной сестры, которая умерла еще в 1921 г. – Игнатий Никитич Крайнев уполномоченный Наркомтяжпрома по тресту “Востоксталь”в г. Свердловске, (раньше он работал на Донбассе в г. Коммунарске директором завода им. Ворошилова, а в 1928—1932 гг. – директором завода им. К. Маркса в Ленинграде).
Надежда Игнатьевна Рубеко, С.-Петербург