Стручков Павел Семенович

---

 

ТИХОН МИХАЙЛОВИЧ ЧЕРНЯНСКИЙ И ЕГО СЕМЬЯ

О моём прадеде, Тихоне Михайловиче Чернянском, много раз писали в газете, вначале была «Ленинская правда», а теперь носит название «Лодейное Поле». А я напишу то, что я знаю или догадываюсь.

Тихон Михайлович окончил в Петрозаводске духовную семинарию и был направлен в приход Лодейнопольского уезда Олонецкой губ. И служил в Соцком погосте, д. Ефремково. Жену Тихон Михайлович взял тоже из семьи священника, Семёна Петровича Стручкова, рано ушедшего из жизни. Жена была Мария Семёновна.

Вот воспоминание Антонины Сохиной, экономки при церкви:

 

«Священником был отец Тихон. Жили мы в небольшом домике при церкви. Домик выстроили деревенские мужики из нашего прихода. На одном погосте было две церкви. Одна высокая, кирпичная, с семью колоколами на звоннице, а другая, деревянная, – поскромнее. Священник Тихон жил в двухэтажном доме, имел личное хозяйство: двух коров, лошадь для выезда на вызовы и работ на земле. Держал пасеку, имел землю, сеял зерновые, сажал картофель. Был у него работник, но трудился и сам он, в семье у него были трудолюбивые. Семья была у него большая. Дрова для церкви привозили прихожане, также обеспечивали нашу семью и семью отца Тихона. Если церкви нужна была помощь, то по указанию отца Тихона мой отец делал один удар в главный колокол, и через некоторое время собирались люди, узнавали, что надо делать, и включались в работу. В о. Тихоне люди души не чаяли. Он нёс слово Божие высоко и достойно, был очень внимателен к бедным, призывал зажиточных людей помогать бедным и сам это делал, считал это Божьим делом. И вот его, уже старого человека, бросили в открытый кузов машины вместе с другими мужиками и под охраной милиционера увезли в Алёховщину. Кто успел, те прощались, плакали, надеялись, что о. Тихон вернётся… Не вернулся. Убили нашего батюшку. Палачи! Одна из дочерей о. Тихона работала учителем начальных классов в г. Лодейное Поле, но после ареста отца тоже была забрана. Кирпичную церковь разрушили, кирпич увезли». 

 

Все прихожане не только уважали Тихона Михайловича, но очень любили. Ведь с молодых лет до того, как его расстреляли, всё время он служил в одном приходе – всю жизнь, больше 50 лет в одном месте. Мне было 15 лет, когда одна старушка-вепс из Подпорожья, Иринья Яковлевна Авдеева, говорила мне о нём, какой он был человек. Она ходила к Чернянским в семью, помогала смотреть за его детьми, сказала, что он очень высокий был, красивый, спокойный и очень дружелюбный. Я это запомнила с детства. И не могла понять, за что такого хорошего расстреляли – как «врага народа» или за веру в Бога? Я поняла только сейчас.

27 июля 1937 г. прадед меня крестил в Лодейном Поле, а 28 августа его арестовали. Серафима Тихоновна лично мне рассказала, как вели её отца Тихона Михайловича после ареста. Она хотела дать ему батон (булку). Так милиционер выхватил булку эту и бросил в сторону. Серафима Тихоновна до смерти оплакивала, что он так поступил бесчеловечно! А что, у нас нет сейчас таких холуёв?

У Чернянских было 10 детей. Бабушка моя, Анастасия Тихоновна, была первой дочерью, родилась в 1887 г., когда прадеду было 23 года. Бабушкины сёстры, Анна, Мария, Серафима, мне рассказывали, что их папа был очень скромный, воспитанный человек, никогда не повышал голос на них. Все они были воспитаны в трудолюбии и уважении друг к другу. Все умели вязать, шить, вышивать. И все очень хорошо учились и в советское время они стали порядочными людьми. И хоть вышли из села, но были вежливы, умны и тактичны, очень воспитанные и культурные и смиренны. С ними было приятно общаться.

 

Никольская Анастасия Тихоновна – учитель начальных классов.

Чернянская Клавдия Тихоновна – окончила Институт естественно-математических наук, работала во Всесоюзном институте растениеводства у Н. И. Вавилова, блокаду в Ленинграде прожила, награждена медалью «За оборону Ленинграда», после войны работала зав. библиотекой в школе № 356.

Чернянский Михаил Тихонович – окончил юнкерское училище, в 1919 г. вступил в ряды Красной армии, участвовал в Гражданской войне, работал инспектором гороно в г. Бийске, затем инспектором крайоно. С 1937 г. семье о нём ничего не было известно.

Юрша Мария Тихоновна – окончила Педагогический институт. Её муж, Иван Эдмундович Юрша, работал учителем в Лодейном Поле. Расстрелян в 1937 г.

Чернянский Семён Тихонович – образование среднее экономическое, работал бухгалтером-ревизором в г. Углич Ярославской обл.

Грекова Александра Тихоновна – учитель начальных классов. Её муж, Михаил Иванович Греков, тоже был учителем в Лодейном Поле. Расстрелян в 1938 г. После ареста мужа Александра Тихоновна уехала в г. Белая Калитва Ростовской обл.

Чернянская Серафима Тихоновна – окончила гимназию Карла Мая в Петрограде, а после Пединститут им. Покровского. Работала в Гатчине – имела почётное звание заслуженный учитель, награждена орденом Трудового Красного Знамени и другими наградами.

Ковалёва Анна Тихоновна – окончила гимназию Карла Мая, работала лаборантом у Н. И. Вавилова, во время войны на оборонном заводе «Красный якорь» в г. Слободской, после войны бухгалтер-ревизор на Октябрьской железной дороге, жила в п. Сусанино Лен. обл.

Платонова Анна Тихоновна – окончила два института: Гидрометеорологический и Дальневосточный институт климатологии, много лет работала в Бюро прогнозов погоды в г. Хабаровске.

Гиршина Елена Тихоновна – работала у руководителя Волховстроя и Свирьстроя Графтио, затем проживала в Москве и работала бухгалтером на секретном номерном заводе.

Вот дети Чернянских. Все были порядочны – служили своей Отчизне, и ни один не озлобился и не вредил стране.

 

Моя бабушка, Анастасия Тихоновна, была замужем за Александром Яковлевичем Никольским. О деде, так же как и о прадеде, в семье говорили только шёпотом, и если мы спрашивали, то всегда на нас «шикали» – Тише и молчите! И язык держите за зубами. Прадед был иерей. А дед – протоиерей. Оба родом из Олонецкой губернии. Дед служил вначале около Марциальных вод в Спасской Губе, затем в с. Ладва. Много раз был арестован, отсидел три года в Соловках. Спасло его то, что он перевёлся в другой приход в Гдовский район и там служил в советское время и умер в 1960 г.

Семья всю жизнь страдала. Прадеда расстреляли. Деда то забирали, то отпускали. Бабушке сказали, что за ней придут ночью. И бабушка уехала сразу в чём была в Волхов к дочке, и с ней уехали на Урал. Бабушка умерла, так больше и не увидев своего мужа (у неё было тихое помешательство).

А дети Никольских, их было четверо, с 16 лет разбежались по стране и не писали друг другу – боялись. Жили на Севере, была цинга у всех, и в 30 лет были все без зубов. После Севера один работал шофёром в г. Кеми – Николай, другой, Алексей, – в г. Сегежа, а отец мой пришёл в 17 лет в пожарную простым пожарным и всю жизнь прожил и проработал в одной организации шофёром I класса.

И вот, когда мы были уже у отца две дочки – Тамара и Нонна, 1936 и 1937 года рождения, папа с мамой не регистрировались. Очень боялись, что папа попадёт в тюрьму, и маму сошлют куда-либо с детьми. А какой-то Нодаль всё время папу моего держал «на крючке» и говорил: «Скажу я, чей ты сынок!» И папа, мужчина, плакал по ночам и маме говорил: «Ниночка, я не боюсь смерти, мне тебя и дочек жалко!» Вот такая жизнь была. И трёх сыновей Никольских не брали в армию – могут быть предателями. Папа знал финский язык, хорошо говорил, читал стихи, но боялся кому-то сказать об этом. Везде писал: «Не владею». Их сестра Зоя на Урале работала главным бухгалтером Алюминиевого завода и везде писала и говорила: «Нет связи с родными». А то бы не работала на заводе.

С тех пор прошло очень много лет, но мы не забудем, что всё пережили! Жизнь у всех была не такая – какую хотелось бы. Мы тряслись с сестрой, когда вступали в комсомол, боялись, что нас спросят о деде и прадеде. Меня всё время принуждали вступать в партию, но хоть на это ума хватило отказаться. Были мы все очень способные, но запуганы и жили под вечным страхом. Тяжёлая жизнь у нас была у всех. Мы во всех семьях, кого я знаю, и как бы мы ни встречались, – мы никогда не пели, а чаще плакали.

Я лично хочу оставить древо жизни наших корней, и его будут продолжать внуки мои. Знаю уже семь поколений. Я знаю, что мои предки несли в жизнь добро, справедливость, благородство и чистые помыслы. Я, например, живу с лозунгом на кухне: «Спешите в жизни делать лишь добро, чтоб не хватало времени на зло». Кто приходит ко мне в гости – говорят: «Ой, и я такое же хочу!» Так это ж не дань моде. А это надо в жизни так делать!

Нонна Евгеньевна Воронина,
г. Лодейное Поле

 

Тихон Михайлович Чернянский расстрелян в Ленинграде 21 октября 1937 г. Сведения о нём помещены во 2-м томе «Ленинградского мартиролога», в «Санкт-Петербургском мартирологе», Синодике Санкт-Петербургской епархии, на сайте Свято-Тихоновского гуманитарного университета и войдут в многотомную Книгу памяти «За Христа пострадавшие».

Его сын Михаил расстрелян в г. Ойрот-Тура 29 декабря 1937 г. Помянут в 1-м томе Книги памяти жертв политических репрессий Республики Алтай и в 6-м томе «Ленинградского мартиролога».

Его зять Иван Эдмундович Юрша расстрелян в Ленинграде 24 ноября 1937 г. Помянут в 3-м томе «Ленинградского мартиролога».

Его зять Михаил Иванович Греков расстрелян в Ленинграде 11 января 1938 г. Помянут в данном томе «Ленинградского мартиролога».

Был расстрелян также брат Марии Семёновны Чернянской (урожд. Стручковой) – священник Павел Семёнович Стручков. Помянут во 2-м томе «Ленинградского мартиролога».

Анатолий Разумов