ИГНАТИЙ СЕМЕНОВИЧ СЕМЕНОВ
Семья наша в 1937 г. состояла из восьми человек. Отец, мать, пять сестер и я.
Мать 1877 г. рождения, безграмотная. Отец 1883 г. рождения, окончил три класса сельской школы.
Четыре сестры в тридцатых годах уехали в Ленинград. Отец работал в колхозе. Мать – домохозяйка. Сестра работала на лесопильном заводе.
Я учился в школе.
В марте 1937 г. арестовали мать за пропаганду контреволюционных идей, позорящих Советскую власть. И получила три года лагерей. Отбывала срок в лагере, находившемся на станции Погостье, за Мгой.
Летом 1937 г., в пору сенокоса, отец пас колхозных лошадей за 8 км от нашей деревни. Ранним утром 7 августа 1937 г., неожиданно для нас, милиционер из г. Луга и местный колхозник Кузьмин И. М. привели отца с пастбища домой. Отец стал переодеваться. Милиционер спросил отца: «Где ружье и патроны?» Отец ответил, что ружье и патроны находятся на пастбище в сарае. (Отец был членом коллектива охотников.) Услышав ответ отца, я и сестра потихоньку вышли из дома и побежали на пастбище, убедиться в правильности ответа отца. В сарае мы нашли ружье и патроны и оставили все на том же месте. Мы отошли в лес и стали наблюдать за сараем. Через некоторое время милиционер с понятым вошли в сарай и через несколько минут вышли из сарая с ружьем и пошли обратно. Когда мы пришли домой, отца уже увезли в г. Лугу. Мы ездили в г. Лугу в надежде получить свидание, но нам отказали. Не знаю, может быть, это случайность, но в это время через открытую дверь в милиции видели, как куда-то вели отца. Это был последний раз, когда я и сестра видели отца.
После ареста отца нам присвоили «звание» – дети врагов народа. Как мы жили – это не описать, это надо пережить. Правда, большинство местных жителей, знающих наших родителей, и родные не верили в их преступления и помогали нам морально и материально кто чем мог.
В 1940 г. освободили мать. Она рассказала, что ее судила тройка. Через некоторое время мать опять вызывали в г. Лугу, но отпустили домой. У меня до сих пор не укладывается в голове: какими критериями пользовались следствие, прокуратура и суд? Какую могла вести контрреволюционную агитацию безграмотная шестидесятилетняя деревенская старуха?
В бане с деревенскими мужиками отец якобы вел антисоветскую пропаганду. Подосланный в деревню на должность егеря КГБэшник Петров сочинил на отца банный пасквиль. Подговорил Петров и местного жителя Дадова П. подписать эту стряпню, за которую отца и расстреляли. Я твердо знаю, что отец с этими мужиками вместе никогда не был в бане. Кстати, во время оккупации Дадов П. прилежно служил фашистам, за что после освобождения нашими войсками был расстрелян.
При поступлении на работу, учебу мы в анкетах не писали об аресте отца и матери. Дрожали при малейшем слухе о написанной нами неправде в анкетах. Иными словами, жили и вели себя ниже воды, тише травы.
В 1955 г. я от имени сестры, т. к. только она проживала на родине, написал письмо на имя Председателя Верховного Совета СССР на предмет пересмотра дел моих родителей. В деревню приезжал следователь и опрашивал местных жителей о жизни и деятельности наших родителей. В 1956 г. мы получили справки о реабилитации наших родителей, а на отца и похоронную, якобы он умер в лагере от рака пищевода. За вещи, которые были конфискованы во время ареста отца, нам выдали мизерную денежную компенсацию.
И вот открытие!!!
29 мая 1990 г. звонит мне сын из Волховстроя и говорит, что в газете «Вечерний Ленинград» в мартирологе под № 928 написано, что отец расстрелян в Левашовской пустоши в августе 1937 г. Я в тот же вечер разыскал эту газету и храню сейчас. На следующий день я поехал в Левашово, но за ограду меня тогда не пустили. Теперь я посещаю систематически Левашовскую пустошь: в день рождения отца, день расстрела и 30 октября. Мы от души благодарим общество «Мемориал», которое ведет нужную и нелегкую работу!
Мы выражаем особую признательность всем людям, которые принимали непосредственное участие в подготовке к печати этой нужной замечательной книги!
И, наконец, большое спасибо труженикам издательства Российской национальной библиотеки!
Михаил Игнатьевич Семенов,
С.-Петербург
Колхозник Игнатий Семенович Семенов был арестован 7 августа 1937 г. – сразу после начала операции НКВД по секретному приказу № 00447. Через три недели Особой тройкой УНКВД приговорен к расстрелу и в тот же день, 22 августа 1937 г. расстрелян в Ленинграде. Реабилитирован в 1956 г.
Его жена, Ольга Афанасьевна Семенова, была арестована в 1936 г. Осуждена 7 марта 1937 г. Леноблсудом. Реабилитирована в 1958 г. – Ред.