Ананьева Александра Михайловна
АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВНА АНАНЬЕВА.
ФЁДОРОВЫ
Мои дедушка и бабушка по отцовской линии, Михаил Филиппович и Парасковья Антоновна Фёдоровы, были из крестьянских семей – были грамотные и после женитьбы уехали в г. Ямбург (Кингисепп), занимались торговлей, содержали винный магазин. По национальности они были ижоры.
Примерно в 1910 г. дедушка и бабушка купили землю у помещика на берегу реки Луга, местечко Санда против деревни Куровицы. Построили свой дом на большую семью. Дом двухэтажный, деревянный, а крыша железная, и он был весь покрашен в красный цвет. Переехали (их было шесть человек) и обзавелись большим хозяйством: около 12 га пашни, сенокосы, лес, четыре-пять коров, овцы, свиньи, куры, лошадь. Купили сельхозтехнику – косилку, молотилку, сортировку и многое другое. Ввели семиполье (севооборот), закупили сортовой картофель, около пяти сортов, и занялись его разведением, а также зерновыми, клевером, льном, овощами. Хозяйство было показательное, крестьяне приходили за советом, покупали сортовой картофель.
У них родилось 11 детей – из них семь выросло до совершеннолетия: три сына и четыре дочери. Все дети учились в гимназиях.
Старший сын Валерьян (мой дядя), женившись, жил в Нарве, работал управляющим завода (хозяин завода был немец). Валерьян с семьёй переехал из Нарвы в Ленинград в 1927–28 гг., им предоставили квартиру на ул. Декабристов. Он работал начальником планово-финансового отдела фабрики им. Крупской. Его дети окончили Медицинский институт.
Дочь Екатерина вышла замуж и жила в Ленинграде. Работала на ткацкой фабрике в фабкоме. У неё было два сына, один окончил Электротехнический институт, другой закончил техникум. Екатерина Михайловна и Валерьян Михайлович умерли в блокаду в Ленинграде. Их сыновья погибли в Отечественную войну.
Дочь Александра (моя тётя) вышла замуж и тоже жила в Нарве. У неё было два сына. Одного из сыновей и мужа она похоронила. В 1927–28 гг. Александра Михайловна Ананьева с сыном Анатолием переехала в Ленинград – им предоставили квартиру на ул. Боровая (у Пяти Углов). Она работала в Монетном Дворе бухгалтером, а сын учился в Электротехническом институте. После окончания института он был направлен на работу в Комсомольск-на-Амуре. В 1937–38 гг. их арестовали: тётю в Ленинграде, а её сына – в Комсомольске-на-Амуре.
Мой папа Фёдор Михайлович, рождения 1888 г., окончил Беседское сельскохозяйственное училище. Женился в 1916 г. (мама тогда работала ткачихой в Нарве). Я родилась 6 января 1920 г. Гражданская война. Папа у красных служил телефонистом в районе «Серой Лошади» на Финском заливе. В доме нашем стояли красные, все комнаты заняты солдатами – мама родила меня во дворе, среди коров, на соломе. Узнав об этом, солдаты освободили дом и сообщили моему папе о моём рождении.
Питер голодал, наша семья сразу прибавилась, из Питера приехала семья тёти Кати. Обратно они вернулись туда в 1924 г. В двух километрах от нас установилась граница с Эстонией. В 1923 г. умерла папина сестра Зинаида – грипп-испанка. В 1922 г. родился мой брат Михаил. В 1925 г. – сестра Лия.
Летом к нам приезжали дети и внуки Фёдоровых, семья доходила до 20 человек. Работали очень много. В хозяйстве была своя тоня, ловили рыбу весной и осенью, чистили и солили бочками, часть рыбы продавали. Мы уже с пяти лет в хозяйстве имели свои обязанности. В доме была спокойная обстановка: ни пьянок, ни курений, ни ругательств. Бабушка, дедушка и все старшие были на «вы». Почитались церковные праздники, все ходили в церковь, молились, Рождество проводилось с ёлкой, приглашали детей соседей. Летом, с приездом горожан, в свободное время играли на гитаре, мандолине, рояле, пели. Особенно вспоминается Троица – наш престольный праздник. В зале у нас был шкаф с книгами, на большом круглом столе стоял граммофон с большой трубой, в последнее время радио (детектор с наушниками), а антенна на высокой берёзе, взрослые слушали. Мы учились, у папы была заветная мечта, чтобы я была врачом.
И вот 1929–30–31 годы. Наше хозяйство признано зажиточным, усилены налоги, описи имущества, конфискация. В 1931 г. организуется колхоз, туда отбирается скот и вся сельхозтехника. В 1930 г. уезжают папина сестра Мария и брат Авенир – в Ленинград. Папу предупреждали знакомые военные начальники (они останавливались у нас, рядом была застава), чтобы он уезжал, увозил семью подальше от родины, он не верил, и так…
В марте 1933 года его забрали ночью, он нас поцеловал во сне, и так – навсегда. При прощании с мамой он попросил, чтобы она дала образование детям. Мама посещает тюрьму в Кингисеппе с передачами – их не принимают. Те же военные говорят ей: «Евдокия Никоновна, не приходите, его здесь нет, он в Ленинграде».
В мае 1933 г. нам дают 24 часа на отъезд. А тогда по реке Луге от Финского залива до Кингисеппа ходил пароход. Мы садимся на пароход, нас провожают родственники, знакомые, все плачут. Куда? Зачем? Моя мама, видимо, заранее договорившись, оставляет меня у своей сестры (мне было 12 лет), а мою сестру Лию (ей было семь лет) у своего брата. Это в 10 км от нашего хутора – там нас встречают с парохода со слезами и провожают в неизвестность мою маму и брата Мишу (ему 10 лет).
Бабушка и дедушка поехали в г. Боровичи, там жили дальние родственники. Дедушка потерял рассудок и умер в 1937 г. Бабушка умерла в 1942 г. Похоронены в Боровичах.
Мама с Мишей уехала к знакомым в Вологду – работала на железной дороге, в столовой, специально потеряла паспорт и с новым вологодским паспортом в 1936 г. приехала в г. Ленинград. Мише нужно учиться, он поступил в Железнодорожный техникум, при техникуме есть общежитие. А мама устроилась ткачихой на фабрику «Работница». Работала по две смены. Жила в общежитии фабрики, забрала к себе Лию. Спали на одной кровати.
Лия в начале войны закончила девять классов. Брат Миша окончил техникум. Получил распределение на Урал, должен был быть машинистом тепловозов. Но они всей группой пошли в народное ополчение. Воевал около Ленинграда, в декабре 1941 г. пришло последнее письмо из Рыбацкого. В 1947 году пришло сообщение, что он пропал без вести.
Моя мама и сестра пережили блокаду 1941–42 гг., и в июле через Ладожское озеро их перевезли в сторону Ярославля. Мама не могла ходить, ноги были опухшие. Сестра Лия где-то на переездах смогла перенести маму в товарняк с военным, который ехал в сторону Боровичей. К тому времени я жила там и работала в пригородном совхозе «Прогресс» зоотехником, после окончания Кингисеппского сельскохозяйственного техникума. Я на встречу уже не надеялась. Понемногу стала приводить их в нормальное состояние. Кругом были хорошие люди, добрые, всегда обогревали словом и пищей, хотя сами недоедали.
Во время войны в Боровичах всё возможное – три техникума, школы, гостиница – превратилось в госпитали. Ночью вагонами поступали раненые. Я кончила вечерние курсы медсестер и организовала из молодёжи ночное дежурство при госпиталях. И так три года – днём работа в совхозе, ночь – в госпиталях.
В 1946 г. меня перевели в Пестовский район, зоотехником в совхоз «Рационализатор». В 1946 г. вышла замуж – с фронта достался мне парень, а ведь на деревню три парня вернулось. С 1950 по 1975 г. я работала директором совхоза «Рационализатор». За 36 лет моей работы награждена двумя медалями, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Октябрьской Революции, орденом Ленина, а в 1961 г. мне присвоено звание Героя Социалистического Труда. Также неоднократно награждалась серебряной медалью ВДНХ, множеством разных грамот. Была в выборных органах: лет 15 членом Новгородского обкома КПСС, членом бюро райкома КПСС – лет 20. В 1955 г. была на Пленуме ЦК КПСС – после смерти Сталина, а потом делегатом 22-го Съезда партии – выносили из мавзолея «нашего дорогого». Дорожу наградой, полученной в честь 60-летия Победы – дипломом лауреата форума «Общественное признание». Являюсь почётным гражданином Пестовского района. Все эти почести и награды получены мною благодаря коллективу, тем людям, с кем я работала. Мне 87 лет, старческие болезни дают знать. Но люблю жизнь, люблю людей, окружающих меня, природу. Рада каждому прожитому дню. У меня четыре прекрасных внука и три правнука. Меня не забывают, часто звонят и приезжают. Меня опекает дочь, она постоянно живёт со мной. Я много гуляю, хожу в церковь, общаюсь с людьми, а в 2006 г. внук меня свозил на родину.
Моя сестра Лия живет со мной в одной деревне Вятка. Она в 1947–1982 гг. работала библиотекарем в Вятском сельском клубе. У неё пятеро детей, муж умер очень давно. Она блокадница. С ней живет её старшая дочь.
Мама прожила со мной до 1971 г. Похоронила её, когда ей было 76 лет. Она часто вспоминала родину, папу, но никогда не хотела ехать туда. На людях всегда молчала о бывшей жизни. Справка о реабилитации папы пришла в 1972 г. Мы узнали, что он расстрелян в июле 1933 г. в Ленинграде, но мама уже не узнала об этом.
Мы не знаем места захоронения нашего отца.
Не знаем данные о судьбе сестры нашего отца Ананьевой Александры Михайловны, а также её сына Ананьева Анатолия Александровича.
Много раз после войны мы с мамой ездили в Ленинград и его пригороды, обошли много кладбищ и воинских захоронений, читали фамилии похороненных, но так и не нашли имени моего брата Миши.
Евгения Фёдоровна Зябликова,
д. Вятка Пестовского р-на Новгородской обл.
Фёдор Михайлович Фёдоров расстрелян 16 июня 1933 г. Будет помянут в 13-м томе «Ленинградского мартиролога». Где погребены расстрелянные в 1933 г. – неизвестно. Александра Михайловна Ананьева расстреляна 12 марта 1938 г. Помянута в данном томе. Возможное место погребения – Левашовское мемориальное кладбище.
Михаил Фёдорович Фёдоров помянут в 9-м томе Книги памяти «Ленинград, 1941–1945» – как пропавший без вести 25 декабря 1945 г.
Екатерина Михайловна Миронова (Фёдорова) помянута в 20-м, а Валериан Михайлович Фёдоров – в 31-м томе Книги памяти «Блокада, 1941–1944, Ленинград». – Ред.