ЕВГЕНИЙ РЕЙНГОЛЬДОВИЧ ЦИППЕРТ
К сожалению, мои воспоминания об отце отрывочны, разрознены. Я помню, всегда разговоры о нём или его друзьях мгновенно прекращались при нашем (т. е. детей) появлении, и долгое время это было табу. Даже в короткий период оттепели родные молчали о том времени. Позже, в 60-е годы, от соседей по улице я узнала, что отец был любимчиком у девушек, собирал бездомных кошек и собак и тащил их домой, увлекался радиоделом, собирал радиоприёмники, дружил с полярным лётчиком Бабушкиным, который тоже погиб в 38-м году. Семья отца и семья его непосредственного начальника в Академии (последнее место работы отца) дружили, встречали новый 38-й год вместе. Начальника забрали на следующий день, а отца через день.
Вот то немногое, что я знаю о судьбе семьи моего отца. После его ареста были высланы в 24 часа его мать, Анна Андриановна и сестра (моя тётка) Маргарита, 1925 года рождения. Они уехали в Ульяновск, где у них были друзья, т. к. в 20-х годах семья отца жила там.
Трудно сказать, почему, но вскоре Анну Андриановну тоже арестовали, и она умерла в тюрьме в 1940 году. Маргариту приютили и спрятали от детдома друзья. Когда началась война, Маргарита пошла на фронт, отвоевала всю войну, вернулась в Ленинград, закончила сначала техникум, потом институт, завербовалась в Дальстрой и уехала куда-то на самый Северо-Восток. Она надеялась найти следы брата (моего отца). Мы ведь тогда не знали, что его нет в живых. Сейчас Маргарите Рейнгольдовне Ципперт 82 года, и живёт она в Ивангороде.
Мою маму, Нину Павловну, не трогали до июня 1938 года. Она ждала второго ребёнка. А после рождения выслали на 101-й км вместе с грудным ребёнком. Меня забрали её родители и прятали за печкой. Перед войной маме удалось вернуться к родителям благодаря хлопотам каких-то друзей, имена которых никто в семье никогда не называл. Несмотря на то, что у мамы было среднее образование, она никогда не смогла найти приличную работу. Больше чем на сторожа или уборщицу её не брали.
Когда наступила оттепель и стали возвращаться люди, мы тоже ждали возвращения отца. Никуда не обращались, просто ждали. В 1963 году я оказалась в больнице с аппендицитом, моей соседкой в палате оказалась освобождённая из лагерей женщина, сидевшая вместе с женами репрессированных деятелей искусства. Вот она и просветила меня, сказав, что нужно писать в Военный трибунал Ленинградского военного округа, что я и сделала. Вскоре меня вызвали в здание на улице Герцена, 1 и выдали справку о том, что постановление от 17 января 1938 года отменено, дело прекращено за отсутствием состава преступления и отец реабилитирован посмертно. В местном военкомате нам выдали 115 рублей на двоих с сестрой. В свидетельстве о смерти, полученном мною через пару месяцев, записано, что Ципперт Е. Р. умер 17 марта 1943 года от рака желудка. Место захоронения неизвестно.
Потом пришли другие времена. Перестройка. Новые разоблачения. Я снова пишу в Трибунал. И получаю новую справку, которая гласит, что Ципперт Е. Р. был обвинен в том, что являлся агентом немецкой разведки, по заданию которой занимался шпионажем в пользу Германии, и на основании постановления Комиссии НКВД и Прокурора СССР от 17 января расстрелян, и что это постановление как необоснованное отменено Военным трибуналом Лен. военного округа и Ципперт Е. Р. по данному делу реабилитирован посмертно. Сведениями о месте захоронения военный трибунал не располагает. Мама тоже получила справку о реабилитации, её поставили на льготную очередь на жильё (всё было отбрано в 1938), она была первой в очереди и через 20 лет получила квартиру и успела немного пожить с удобствами.
Мама умерла в 1999 году. Мы с сестрой окончили институты, она стала инженером, а я переводчицей. Сестра на пенсии, живет во Всеволожске, где когда-то перед арестом служил отец, а я всё работаю с языком, живу в Подольске Московской области.
Вот и вся наша советская история.
Алла Евгеньевна Хабенская,
г. Подольск Московской обл.
Начальник АТС Курсов усовершенствования технического состава ВВС РККА Евгений Рейнгольдович Ципперт расстрелян по так называемому Списку немецких шпионов № 9. В предписании на расстрел значится 53-м из 99 расстрелянных. Все помянуты в данном томе «Ленинградского мартиролога». Ещё один приговорённый к расстрелу по этому Списку, Михаил Владимирович Дитман умер до приведения приговора в исполнение, будет помянут в 12-м томе «Ленинградского мартиролога».
Лётчик Михаил Сергеевич Бабушкин погиб в авиакатастрофе 18 мая 1938 г. – Ред.