Ставин Михаил Николаевич
Ставин Михаил Николаевич, 1888 г. р., уроженец г. Варшава, русский, из дворян, окончил курсы торговых агентов, беспартийный, агент товарищества Отовент, проживал: г. Ленинград, Кирочная ул., д. 6, кв. 7. Арестован 5 ноября 1930 г. Выездной сессией коллегии ОГПУ 25 апреля 1931 г. осужден по ст. 58-11 УК РСФСР на 10 лет концлагеря. В 1937 г. агент по снабжению треста Сантехмонтаж, проживал: г. Оренбург, Первомайская ул. Тройкой УНКВД Оренбургской обл. 14 ноября 1937 г. приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Оренбург 14 ноября 1937 г. (Его сын Георгий расстрелян 22 сентября 1942 г.; его племянники, польские офицеры Михал и Ежи Ставины расстреляны в Катыни в апреле 1940 г.)
МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ СТАВИН
Отрадно знать, что имя моего прадеда и других родственников не исчезло бесследно. Хотя они и были обычными, простыми людьми. Я Вам отсылаю фотографию, на которой мой прадед Михаил Николаевич (центре), его дочь Таисия Михайловна (слева, светленькая), жена – Анна Михайловна (справа) и в центре внук – мой дядя Роберт. 1937 год. 30 сентября. Оренбург. Они уже в ссылке. Незадолго до расстрела моего прадеда.
Ещё совсем недавно о родственниках по линии отца Ставиных мне практически ничего не было известно. Те, кто знал пройдя все круги ада – боялся говорить, да и рядом-то никого не осталось. Пробую сейчас разыскать ныне живущих родственников. Мне удалось многое установить, достать некоторые архивные данные и даже найти родственников в Польше, где в 1888 году родился мой прадед Михаил. У него была странная и трагическая судьба. Его отец, Николай Филаретович, коллежский советник Варшавского интендантского управления, был дважды женат. От первой жены было пятеро детей, последним был мой дед Михаил. И от второй жены пятеро детей, в частности, Евгений, Мария, Клавдия и Ксения. Мать прадеда, Флорентина Александровна Михаэлис де Хенниг, была дочерью военного врача. Умерла в возрасте 38 лет. Моему прадеду тогда было около года. Николай Филаретович умер в 52 года, когда прадеду было почти 11 лет.
По запискам моей прабабушки, прадед сбежал от мачехи в Петербург, где учился в университете его брат Андрей. Здесь он закончил гимназию и затем поступил в ветеринарный институт в Юрьеве. В 1906 году его взяли вольноопределяющимся в армию. Во время Мировой войны его сильно контузило, рядом взорвалсь бомба, и он потерял речь и слух. Долго лечился в госпитале в Москве, но посчитали, что он безнадежен. И вот однажды он ехал в трамвае, и вдруг к нему вернулись слух и речь. Он настолько был ошеломлен этим, что закричал и стал размахивать руками. Кондукторша очень испугалась и решила. что он сумасшедший. А он от радости ничего не мог объяснить, только кричал что-то. Его вывели на остановке. Там он успокоился и пришёл в себя. Ему стало очень неудобно, и он снова дождался этого трамвая, вошёл туда, объяснил всё испуганной кондукторше и попросил прощения. Это было в 1916 году. Затем он вновь выехал на фронт и вернулся как делегат.
Вообще бабушка мне рассказывала, что это был очень веселый человек, очень хорошо танцевал, и в него влюблялись все женщины. Он мог устроить быт моментально. Найти хорошую квартиру, продукты, лекарства, врача. И когда всех очередной раз выслали, все ждали его и говорили: «Вот приедет Миша, он всё устроит». Но Миши уже не было на этом свете.
Его арестовали первым, и он строил Беломорканал.
В 35-м году оставшаяся семья Ставиных жила в Ленинграде, на Кирочной улице. Тогда всех брали после убийства Кирова, всю семью в марте арестовали и отправили в Иргиз. В Иргизе не принимали из-за перенаселённости, тогда их отправили в Челкар. Удалось выхлопотать переезд в Оренбург, где к тому времени уже был в ссылке мой прадед. В Оренбурге жили они на Первомайской улице. После ареста Михаила Николаевича до 44-го года бабушка ничего не знала о нём. Всё удивлялась, почему он не пишет ничего. А его в 37-м расстреляли. Ей сказали вначале, что он умер от «абсцесса печени».
Интересно, что в книге Солженицына «Красное колесо» есть упоминание о моём прадеде Михаиле. Там есть записка поручика 1-го запасного полка Ставина. который охранял склад на Лабораторной улице в Петербурге. И, удивительно, в записках моей прабабушки я нашла сведения о том, что прадед в чине поручика охранял склад боеприпасов в 17-м году на той самой Лабораторной улице. Это так интересно! Я написала Солженицыну, что благодаря ему никому не известный поручик Ставин вошёл в историю мировой литературы. У прадеда Михаила место захоронения – Зауральная роща в Оренбурге.
Его сына – моего деда Георгия (Юрия) Михайловича, как бабушка рассказывала, очень тонкого и доброго человека, безумно любившего своих маленьких детей (моего папу и его брата), спокойного, воспитанного и хорошо образованного, забрали на фронт и расстреляли 22 сентября 1942 года. Могилы нет.
Прабабушка Анна (жена Михаила Николаевича) работала в Институте растениеводства под руководством Вавилова. Пока её не арестовали. А дальше вся жизнь была одной сплошной цепью арестов, потерь и ссылок. Она была очень образованным человеком и хорошим специалистом. Я её помню. Она до самой смерти интересовалась всем вокруг, ходила в театр, посещала выставки и даже лекции по искусству в Мраморном дворце.
Была репрессирована сестра прадеда – Ксения Николаевна Ставина, отбывала срок на Соловках. Судьба её до сих пор неизвестна.
У моего прадеда Михаила был родной брат, его звали Николай. У него были двое дочерей Ирэна и Александра и два сына: Михал и Ежи (Михаил и Юрий). Николай Ставин погиб в Гражданскую в Крыму. А двое его сыновей позднее были расстреляны в Катыни как пленные польские офицеры. Их имена есть на Катынском Мемориале. Я это узнала от моего родственника из Польши, сына Юрия Ставина – Ежи Богдана Ставина. Знаете, очень интересно, что моя прабабушка Анна поддерживала как могла их семью во время Гражданской войны, а уже много позже именно их мне удалось разыскать в Польше. И сейчас мы очень тепло общаемся.
Но, если подумать, как это всё страшно! И когда узнаёшь и узнаёшь, становится ещё ужаснее от того, как много горя и смертей принесли в каждую семью те годы. Вы делаете благое дело, вы возвращаете имена, вы дописываете судьбы. Вы даёте возможность безвинно убитым людям вернуться, хотя бы в памяти их потомков. Когда я увидела справки о смерти, у меня просто задрожали руки. Потому что в графе «причина смерти» написано – расстрел. Вот так просто и холодно – расстрел. А затем реабилитирован посмертно. Простите, ошиблись! Но ведь и моя жизнь во многом пошла наперекосяк, я уж не говорю о жизни моего папы, его брата, бабушки. А сколько таких семей! Думаю, что психологам здесь можно целое исследование провести. Да и не одно.
Елена Александровна Булгакова,
С.-Петербург
Текст сложился из писем Елены Александровны Булгаковой на сайт «Возвращённые имена. Северо-Запад России».
Михаил Николаевич Ставин помянут в Книге памяти жертв политических репрессий в Оренбургской области (Калуга, 1998) и настоящем томе «Ленинградского мартиролога».
Его жена, Анна Михайловна Ставина (Прокофьева), 1888 г. р., дети Таисия, 1913 г. р. и Георгий (Юрий), 1915 г. р., были высланы из Ленинграда в 1935 г.
Георгий (Юрий) Ставин расстрелян в 1942 г. Будет помянут в 14-м томе «Ленинградского мартиролога».
В 1937 г. был репрессирован брат Михаила Николаевича – бухгалтер Евгений Николаевич Ставин.
Михал и Ежи Ставины расстреляны в апреле 1940 г. Помянуты в Книге памяти Indeks represjonowanych. T. 1: Rozstrzelani w Katyniu (Warszawa, 1995) и в других книгах, посвящённых Катыни.
Анатолий Яковлевич