ПРОСТО УБИЙСТВО: ЗА НЕСОГЛАСИЕ С ЛИНИЕЙ ПАРТИИ
«Соловки» в нашей семье звучало как проклятье. И в то же время не давало покоя: та земля таила в себе следы нашего отца, Бовсуновского Петра Федоровича, политзаключенного Соловецких лагерей, расстрелянного в 1937 г. Только в 1997-м, когда взрывом прокатилось слово «Сандармох», мы узнали все жуткие подробности того злодеяния. Содрогнулись даже те, кто еще верил в «светлую дату великого Октября»: под звуки парадных пионерских маршей, когда дети в праздничных колоннах славили партию и вождя народов, их отцов подло, зверски, без суда, по расстрельным спискам планово убивали и по-злодейски зарывали в «обычном месте расстрелов» – в ямы Сандармоха, не оставив нам даже надежды отыскать родные могилы. А вина большинства жертв была лишь в том, что они любили свою землю, защищали свой народ от несправедливости.
Мой отец (род. в 1897 г., Киевская обл.), член КП(б)У, будучи человеком активным по натуре, имел мужество честно оценить обстановку. Он видел иной путь к счастью своих земляков, путь без крови и насилия. Поляк по происхождению, он считал Украину, которая его вырастила, своей единственной родиной. На время ареста он студент Киевского института профобразования (ныне Национальный университет им. Т. Г. Шевченко) и одновременно преподаватель Планово-статистического техникума. Коммуникабельный, неисчерпаемого оптимизма, он и в тюремной камере сохранил веру в лучшее, продолжал интересоваться жизнью на воле, просил разрешить ему читать периодику и интересующую его литературу.
И отец, и его старший брат Иван (род. 1887 г., до 1929 г. член КП(б)У, вышел из партии по собственному желанию из-за идеологических расхождений) не не смогли смириться с тем, что при создании колхозов применялись насильственные, варварские методы, принесшие украинскому селу непоправимые бедствия, и в частных беседах с товарищами открыто обсуждалась эта тема. Стоял вопрос о том, чтобы выработать единую для членов партии (отец был секретарем партячейки) линию с целью повлиять на высшие партийные органы, оторванные от низовых: надо было предотвратить голодомор. (Шел 1932 год, разгул «коллективизации». Села были разграблены, опустошены, люди уже пухли с голоду, а на их шеях все туже затягивали зашморг, требуя увеличить поставки уже несуществующего зерна.) По сути, это была первая волна протеста против тогдашней линии партии.
Далее – донос на отца и на дядю, затем сфабрикованное дело о якобы повстанческой подпольной контрреволюционной организации (одними из главных руководителей которых стали мой отец – студенческой организации, и его брат Иван – крестьянской), преследование их семей.
Допросы и пытки братья выдержали достойно, никого не втянули, не оклеветали, не предали. Это подтверждено следственными материалами Киевского гос. архива. В протоколах их допросов – ужасы сталинской коллективизации, проиллюстрированной конкретными, из жизни, материалами грабежа и убийств местного населения ответственными работниками. Материалы допросов – это крик души, неравнодушной к происходящему на Украине по воле партии.
Вполне сознавая, на что идет, отец заявляет, что корень зла – в неправильной политике партии, указывает на конкретные ее ошибки и искривления, прямо направленные, по его словам, на разрушение экономической основы народного хозяйства, он предостерегает от возможных трагических последствий, высказывает свое видение гармоничного развития общества.
Арестовали их в 1932 г. Судила «тройка», приговорила к 10 годам концлагерей. Отец, Бовсуновский Петр Федорович, был сослан на Соловки, дядя, Бовсуновский Иван Федорович – в Хабаровский край.
Расстреляны оба в «праздничные дни Октября»: отец 3 ноября, его брат –10 ноября 1937 г. И вот характерная деталь из следственных материалов дяди: «Дело прекращено за недоказанностью. 16.10.37 г.» А через три недели – расстрел, после официального признания невиновности! Его жене сообщили о «смерти» мужа. Моей же маме вообще ничего не сообщили, зато постоянно держали под микроскопом, превратив ее жизнь в сплошное хождение по мукам. Реабилитированы в 1989 г.
Валентина Петровна Бовсуновская,
г. Киев