Светлицкая Казимира Людвиговна

---

 

СЕМЬЯ СВЕТЛИЦКИХ

 

Я мало что знаю о дедушке и бабушке Светлицких. Так уж получилось, что я их живьём не видела. Дед Людвиг Феликсович, по воспоминаниям дяди Юлика, был известным адвокатом в городе Старая Русса, а бабушка Мария Яковлевна – домохозяйкой и отличной кулинаркой. Дед простудился и умер по обратной дороге с Дальнего Востока, куда ездил к дяде Юлку, по всей вероятности, это было до дядиного ареста. Дед похоронен на острове между притоками Амура Зеей и Буреёй, сейчас там водохранилище. Бабушка умерла в эвакуации, где конкретно, не знаю. Она была эвакуирована вместе с тётей Казей.

На снимке четверо молодых людей: мои дяди Юлик (Юлиан), мой отец Станислав, Виктор и тётя Казя (Казимира). Старшего из них, дядю Витю, я не помню, хотя он приезжал к нам в деревню (это было, наверное в 1940 г.). По разговорам, слышанным от родных, он служил в Харькове начальником военного училища. Связи между нашими семьями впоследствии не было, так что я больше ничего не знаю.

Мой отец – Станислав Людвигович Светлицкий. Жили мы в служебном доме от Октябрьской железной дороги, теперь это Москва, а тогда место называлось посёлок Краснооктябрьский Красногорского района, короче, станция Ховрино. Дом стоял в 200 метрах от станции, теперь он снесён. Когда отца арестовали, мне было три с половиной года (я родилась в январе 1935 г.). Помню только два эпизода с отцом: когда я встречала его с работы, а он угостил меня конфеткой, и когда его арестовали. Пришли двое в чёрном и встали у двери, потом я стою на площадке лестницы и плачу, а мама рыдает в комнате. Вот и всё.

Мама рассказывала что за ним приходили два раза, пока он был в командировке.

После ареста отца наша жизнь, как я понимаю, пошла кувырком. Мама осталась беременной третьим ребенком. Когда он родился, а это было 21 июля 1938 г., её нигде не брали на работу, а его в ясли. Помогала сестра мамы. Кроме того, нам было предписано переселиться за сотый километр от Москвы, где-то в районе города Куровское. Но там нам жить не пришлось, а поселились мы в деревне Бахтеево Гжельского поселения, это поближе к Москве, чему помог дядя Юлик, который после освобождения вернулся с Дальнего Востока. Как ему это удалось, не знаю.

Дядя Юлик, младший из братьев, взял на себя заботу о нас, сам устроился на фарфоровый завод «Электроизолятор» в медпункт. Он был фельдшером и мечтал о профессии врача, в 1941 г. поступил в мединститут в Москве. Мама стала его женой (как сейчас говорят, гражданской, брак они оформили гораздо позже), дядя Юлик стал мне вторым отцом. В 1942 г. дядя Юлик ушёл на фронт и воевал до 1944 г., когда стали возвращать неокончивших высшие учебные заведения. Его награды: орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За взятие Белграда», «За взятие Будапешта». В 1948 г. он закончил институт и с 1949 до 1952 г. работал главврачом Речицкой сельской больницы Раменского района. Они с мамой родили ещё троих детей.

В конце 1952 г. дядя Юлик заболел туберкулёзом (видимо, следствие нагрузок войны), подлечился, однако пришлось переквалифицироваться во врача-фтизиатра, сменить работу и место жительства.

Как говорили окружающие, дядя Юлик был врач от Бога, но строгий к себе и окружающим. Оставил он работу врача только, когда стал забывать фамилии пациентов. Умер в 1990 г., пережив маму на 8 лет.

Тетю Казю я знала недолго, она появилась у нас незадолго до того, как я вышла замуж. Её привез дядя Юлик. Ближе его у неё никого не было и места, где жить, тоже не было, дом в Старой Руссе разбомбили, замуж она не выходила, умерла в 55 лет от инсульта.

Элеонора Станиславовна Нестерова, г. Химки, 2012 г.

 

Техник по нормированию в железнодорожном депо и студент Московского электромеханического института инженеров железнодорожного транспорта Станислав Людвигович Светлицкий расстрелян в Ленинграде 1 ноября 1938 г. по так называемому «Сборному списку № 3» шпионов, диверсантов, террористов и вредителей. Список был подготовлен Дорожно-транспортным отделом ГУГБ Октябрьской железной дороги, поэтому расстрелы – ленинградские. В предписании на расстрел Светлицкий значится 4-м из 14 приговорённых к высшей мере наказания. Из них 11 человек расстреляны и помянуты в 11-м томе «Ленинградского мартиролога». Троих не успели расстрелять осенью 1938 г., т. к. карательная кампания завершилась. Они помянуты в данном томе «Ленинградского мартиролога».

По той же не успели расстрелять других Светлицких.

Виктор Людвигович Светлицкий служил в Иркутске начальником отделения военно-топографических работ. Арестован 9 июля 1937 г. Освобожден 12 октября 1940 г.

Юлиан Людвигович Светлицкий служил военфельдшером 12-го строительного батальона в Хабаровске. Арестован 22 апреля 1938 г. Освобожден 24 января 1940 г.

Казимира Людвиговна Светлицкая работала заместителем управляющего аптекой № 1 в Старой Руссе. Арестована 2 апреля 1938 г. Освобождена 7 июля 1939 г.

Все четверо Светлицких помянуты также в Книге памяти жертв политических репрессий Новгородской области.

Анатолий Разумов