Спирченок Константин Григорьевич
Спирченок Константин Григорьевич, 1904 г. р., уроженец и житель г. Ленинград, русский, член ВКП(б) в 1924-1935 гг., зав. сектором снабжения треста Ленмаслопром, проживал: наб. Правого берега Невы, д. 84, кв. 3. Арестован 4 февраля 1935 г. Особым совещанием при НКВД СССР 10 февраля 1935 г. осужден за "содействие к.-р. зиновьевской группе" на 4 года ссылки в с. Ворогово Туруханского р-на Красноярского края. Вновь арестован в 1936 г. и заключен в ИТЛ. Отбывал наказание в Севвостлаге (Колыма). Тройкой УНКВД по Дальстрою 16 ноября 1937 г. приговорен за "контрреволюционную троцкистскую деятельность" к высшей мере наказания. Расстрелян 5 декабря 1937 г.
КОНСТАНТИН ГРИГОРЬЕВИЧ СПИРЧЕНОК
Мой отец был очень веселым человеком, любил людей, имел много друзей. В свободное время брал меня с собой гулять. Мы с ним побывали в Павловске, Пушкине и других пригородах. Иногда ощущаю вкус мороженого, которое мне покупалось.
Мне было 9 лет, когда в наш дом пришла беда. Ночью пришли люди и стали что-то искать, и даже в моей кроватке, а когда я пошла в туалет, он был в коридоре, то меня провожал человек.
Папу забрали и увезли. Это было начало февраля 1935 г.
Мама куда-то ходила, мне ничего не говорили. Меня хотели оставить в Ленинграде у бабушки с дедушкой. Но потом мама сказала, что мы должны ехать к папе – меня не разрешили оставить. 18 февраля мы поехали. Наши вещи были отправлены багажом, занимались этим органы. Ехали мы в купейном вагоне. Приехали в Новосибирск, где нас встречали (работник НКВД), устроили на квартиру, а через несколько дней переправили в Красноярск.
Там мы жили в бараке на другом берегу Енисея, помню, что было на улице холодно. В бараке было много людей, таких же как мы. Мама часто куда-то уходила и оставляла меня с кем-нибудь. Через несколько дней нас отправили на санях в Енисейск, ехало много семей. Помню, как хорошо к нам относились возничие, они старались детей прикрыть дохами, чтобы мы не заболели. Иногда разрешали побежать за санями. Разговаривали с нами нормально.
Когда мы приехали в Енисейск, нас встретил папа. Нас поселили в доме. Были очень хорошие хозяева, я дружила с их внучками, которые жили отдельно в другом доме. Я начала ходить в школу, но с первым же теплоходом нас отправили в Ярцево. Там уже было много ссыльных ленинградских знакомых, помню сестру Зиновьева, Падве из музкомедии. Они часто собирались вечерами. Мама устроилась на работу, папа работал грузчиком. Там мы жили хорошо. Ходили в лес, папа брал меня на ловлю рыбы и даже в ночное. Места там были очень красивые.
Всё было так до октября 1936 г., когда папу забрали в Туруханск без объяснений. 11 октября он был арестован и отправлен в Красноярск теплоходом через Ярцево, где встретился с мамой. Нам не разрешили ехать за отцом. Тогда они приняли решение: мама должна взять развод и, не меняя прежнего паспорта, ехать со мной в Ленинград. Мы вернулись в Ленинград, и маме удалось получить разрешение на прописку у своих родителей.
Какое-то время мы получали письма от папы из лагеря, в письмах ко мне он повторял, что ни в чем не виноват. После 1937 г. переписка прекратилась.
Мама после развода замуж не вышла. Мы с мамой все годы жили в Ленинграде. Всю блокаду работали. Она умерла в 1990 г., так и не узнав правды о муже.
В 1957 г. мы получили свидетельство о смерти отца в 1941 г. и справку о его реабилитации. В 1994 г. из справки Магаданского суда я узнала, что мой отец был расстрелян 5 декабря 1937 г.
Через всю свою жизнь я пронесла любовь к отцу и никогда не верила, что он виноват.
Людмила Константиновна Гиршова, С.-Петербург
Биографическую справку о Спирченке см. на с. 176 настоящего тома.
Анатолий Разумов
