Вечерковский Ян Казимирович
ЯН КАЗИМИРОВИЧ ВЕЧЕРКОВСКИЙ
По рассказам мамы мы знаем, что наш отец происходил из мещан Херсонской губернии. Поляк. Сын начальника железнодорожной станции. Окончил реальное училище в местечке Комрат Бендерского уезда Бессарабской губернии.
В 1910 году поступил в Петербургский политехнический институт на механический факультет. На старшем курсе как отличник и способный студент был командирован в Америку для приемки снарядов для Русской армии. В 1917 году возвратился в Россию. По окончании Политехнического института был направлен на изыскательские работы железнодорожных путей в Рязанской и Томской губерниях.
С 1921 года работал инженером на ленинградском заводе «Красный треугольник». В 1923–1925 годах был директором мыловаренного завода в Киеве, но в связи с украинизацией языка уволился. Снова устроился на «Красный треугольник», главным инженером. Одновременно читал лекции в Технологическом институте по синтетическому каучуку. В 1932 году был откомандирован на 2 года в Ярославль – главным инженером на шинный завод. Завод был в систематическом прорыве, предшествующие руководители сняты и арестованы. Вечерковский, уже временно исполняя должность технического директора резино-асбестового комбината, в тех же условиях не только выполнял, но и перевыполнял план. В 1934 году его премировали легковой машиной (в те годы легковых машин в стране было считанное количество). Командировку продлили.
Вечерковский был также техническим секретарем Правительственного совета, возглавляемого Орджоникидзе. В 1936 году летом, отдыхая с мамой в Кисловодске, вынужден был для заседания совета прервать отдых – за ним выслали самолет. В 1936 году Вечерковского должны были представить к ордену Ленина, а представили… ордер на арест. 24 декабря его отпустили из Ярославля в г. Детское Село (Пушкин), где оставалась жить во время командировки его семья – жена и четверо детей. Следом пришла телеграмма: «Приезжайте для окончательной сдачи дел», хотя дела были все сданы. По возвращении в Ярославль он был арестован и обвинен по статьям 58-7, 58-8, 58-11. Суд был назначен в Москве при Ревтрибунале.
Из Ярославля мама получила справку, что папа выслан в лагеря. Надо было на что-то жить, и мама сдала папину автомашину по договору на пивоваренный завод «Красная Бавария». Маму вызвали в НКВД на Литейном проспекте и дознавались, где машина, в мае или июне 1937 года машину конфисковали. Мама справлялась о папе, пока ее не вызвали в милицию и не запретили. В 1944 году старшая из дочерей справлялась в Москве об отце и ей ответили, что он умер в 1942 году в лагерях.
Папа был прекрасным человеком – умницей, разносторонне развитым, высокой эрудиции, больших профессиональных знаний. Большой доброты и с чувством юмора. Внимательным мужем и хорошим отцом. Занят он был очень: работа на заводе и лекции в институте. Но когда в выходные дни приходил домой пораньше, занимался с детьми. Принимал участие в наших всевозможных играх. Любил играть в крокет. Вечером, когда нас укладывали спать, садился за концертный рояль и музицировал, а мы засыпали безмятежным сном. Наше детство проходило до поры до времени «в особых условиях». Наш кооперативный дом в Детском Селе назывался «Дом инженеров». Квартира составляла 120 квадратных метров. В доме было всего 9 квартир. Наши мамы не работали, занимались воспитанием детей в полном смысле. Каждый день была дежурная одна из мам. С нами проводили собрания, обсуждали мероприятия, но и давали оценку нашему поведению. Нас учили разным играм, взрослые также в них участвовали. Теперь в такие игры дети не играют – не знают их. Вечером по звонку мы, дети, расходились по квартирам.
Вот такого детства мы почти разом в 1935–1937 годах были лишены. От нас стали отворачиваться, нас стали сторониться, завидя нас, перебегали на другую сторону дороги во избежание такой же участи. В «Доме инженеров» в большинстве семей были репрессированные. Семья Шлабовичей – отец репрессирован, мать осталась с четырьмя детьми, из которых старший впоследствии тоже был репрессирован. Семья Старчаковых – арестовали и отца, и мать, а детей направили в распределитель. Спасла их жена композитора Шапорина – Любовь Васильевна Шапорина. Она их взяла к себе и вырастила.
Считалось по какому-то «закону», что дети не отвечают за родителей. Мы, три сестры Вечерковские – Элеонора, Инесса, Галина – с 1943 по 1945 г. работали в Москве в Педагогическом институте истопниками на две рабочих карточки. Нас туда на работу пристроили добрые люди. Жили мы в котельной с крысами, так и там нас преследовали. Когда приходили очередные сыщики, нас прекрасные, чуткие люди предупреждали, и мы убегали. Позже нас перевели в ОРС института, дали в общежитии одну койку на троих, спали мы по очереди. Нас оберегали и директор института, и начальник ОРСа, хотя и рисковали собой.
Дети Яна Казимировича Вечерковского:
Элеонора, Инесса, Галина, Казимир,
С.-Петербург
Я. К. Вечерковский в июне 1936 г. был назначен членом Совета при Наркомтяжпроме. Приговорен к расстрелу Военной Коллегией Верховного суда СССР. Биографическую справку о нем см. в настоящем томе (с. ), а также в ярославской книге «Не предать забвению» (т. 1, с. 80). В 4-м томе «Ленинградского мартиролога» см. об А. О. Старчакове и его семье (с. 451, 647–648, ил. 66). – Ред.