Бахтин Вениамин Сергеевич
Бахтин Вениамин Сергеевич, 1888 г. р., уроженец и житель г. Ленинград, русский, беспартийный, специалист по болезням сельскохозяйственных культур, профессор, проживал: ул. Союза Печатников, д. 28, кв. 8. Арестован 7 февраля 1933 г. Тройкой ПП ОГПУ в ЛВО 21 апреля 1933 г. осужден на 5 лет ИТЛ, с заменой на 5 лет ссылки в Запсибкрай. Работал агрономом Нарымского окрземуправления в п. Колпашево. Вновь арестован 3 июля 1937 г. Тройкой УНКВД по Запсибкраю 15 августа 1937 г. приговорен по ст. ст. 58-2-8-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в п. Колпашево 17 сентября 1937 г.
ВЕНИАМИН СЕРГЕЕВИЧ БАХТИН
Мой дедушка
Бахтины – старинный русский дворянский род. Мой дедушка по материнской линии, профессор-ботаник Вениамин Сергеевич Бахтин, родился в Петербурге в 1888 г. Его отец, Сергей Алексеевич Бахтин, был хранителем ботанического кабинета Императорского университета.
Мой прадед, Алексей Алексеевич Бибиков, имел родовое поместье в Жиздринском уезде Калужской губернии. Он также купил земли в Самарской губернии и построил там кумысную лечебницу. О ней часто упоминал Л. Н. Толстой, советуя всем ехать лечиться к Бибикову на кумыс. Бибиков хотел преобразовать Самару в культурный научный центр. Вместе с промышленником Барковым построил два кинотеатра, библиотеку, организовал ботанические лаборатории. Стал приглашать студентов-ботаников из Петербурга и Москвы на летние каникулы, работать в этих лабораториях. Приезжал и Вениамин Сергеевич, он познакомился и вскоре женился на Екатерине Алексеевне, одной из шести дочерей Бибикова.
В 1911 г. у Вениамина и Екатерины Бахтиных родился первый сын, которого назвали Львом, в 1915 г. родилась дочь Татьяна, в 1922 г. – Надежда (моя мама), а в 1925 г. – еще один сын, Сергей.
После гражданской войны Бахтины вернулись в Ленинград и вскоре поселились на углу проспекта Маклина и улицы Союза Печатников – в здании лаборатории Ячевского.
В 1907 г. академик Ячевский создал первую в России ботаническую лабораторию (Бюро по микологии и фитопатологии, ныне лаборатория микологии им. А. А. Ячевского Всероссийского института защиты растений, ВИЗР). В. С. Бахтин был его старшим ассистентом. В 28 лет мой дедушка получил звание профессора. Его так и звали в Институте «молодой профессор». В феврале 1932 г. умер Ячевский. А через год, 7 февраля 1933 г., Бахтина арестовали ночью на его квартире. Обвинялся он, как мне известно, в участии в белом движении, и рассадником этого движения был как будто бы ВИЗР.
Бахтина сослали в Нарымский край, в поселок Колпашево, и назначили там агрономом. Но ни техники, ни семян и никаких условий для работы у него не было. Земля была глинистая, сырая, ноги вязли по колено. Дедушка был очень крепкий, выносливый человек. Но и его охватывал ужас от условий, в которых он находился.
Между тем его жену, Екатерину Алексеевну, в Ленинграде подвергали всяким унижениям, на нее нажимали, угрожали, что её и её детей ждет та же участь, что и мужа, т. е. ссылка в Колпашево. Вениамин Сергеевич был предан своей семье и беззаветно любил своих детей. Он не представлял и не хотел, чтобы его жена и дети оказались в тех же условиях, что и он. Переписка была постоянной. И вот в конце 1934 г. он попросил мою бабушку развестись с ним. Он писал, что это для него удар и он хорошо все понимает, но просит её об этом исключительно ради детей, ради того, чтобы их всех оставили в покое.
В 1937 г. там, в Колпашеве, его расстреляли.
Екатерина Алексеевна умерла в блокаду, в апреле 1942 г. Нашей семье помогал чем мог академик Николай Александрович Наумов, друг моего деда. Он даже взял мою маму, Надежду Вениаминовну, на работу в ВИЗР, хотя у нее было музыкальное образование. В 1958 г. моя мама добилась реабилитации своего отца. Ей выдали свидетельство, что Вениамин Сергеевич умер от бронхиальной астмы 17 сентября 1941 г. Маме дали комнату, 14 метров в большой коммунальной квартире. А в 1963 г. она умерла в возрасте 41 года от сердечного заболевания.
Старший сын Бахтина, Лев Вениаминович, погиб в августе 1941 г. под Лугой. Дочь Татьяна умерла в 1985 г., сын Сергей – в 1991 г. в Ленинграде. В Питере живут внуки Вениамина Сергеевича и Екатерины Алексеевны. 28 сентября 1998 г. у меня родился сын. Зовут его Вениамин Сергеевич Бахтин – в честь прадеда.
О расстреле в Колпашеве Бахтины узнали только в 1993 г. из томской книги «Боль людская».
Нина Васильевна Бахтина,
Нью-Йорк.
Мой отец
Мой отец, Вениамин Сергеевич Бахтин, ко времени его первого ареста достиг определенных успехов в микологии (науке о грибах) и фитопатологии (науке о болезнях растений, возбуждаемых грибными инфекциями). В звании профессора он вел научную, преподавательскую и практическую работу в Самарском сельскохозяйственном институте, затем в Ленинграде – в микологической и фитопатологической лаборатории Всесоюзного института защиты растений, в Институте борьбы с вредителями в сельском и лесном хозяйстве, читал лекции в Ленинградском университете, сельскохозяйственном и других институтах.
Бахтин был одним из ведущих сотрудников Артура Артуровича Ячевского, ученого с мировым именем. Он принимал живое участие в работе лаборатории А. А. Ячевского, в научных собраниях секции микологии и фитопатологии Ботанического общества и даже в шуточных пьесах, разыгрывавшихся коллегами на те же темы·. При этом, естественно, встречался с лучшими учеными в своей области знаний – А. П. Карпинским, Н. И. Вавиловым, В. Л. Комаровым, Х. Я. Гоби, В. Н. Сукачевым и многими другими.
Его практическая деятельность была весома. Интересно, что именно он дал (наряду с акад. В. Л. Омелянским) первую в СССР квалифицированную характеристику грибной флоры при обследовании книг Государственной Публичной (ныне Российской национальной) библиотеки в 1928 году·.
Вениамин Сергеевич был арестован 7 февраля 1933 г. как член «контрреволюционной эсеровско-народнической ячейки» в ВИЗРе. 21 апреля того же года Тройкой ПП ОГПУ в ЛВО приговорен к 5 годам лагерей, замененных на 5 лет ссылки в Западную Сибирь·. Ссылку отбывал в окружном центре Колпашеве. Там он работал в аппарате Окрисполкома, затем был уволен «как классово-чуждый Советской власти и не оправдавший себя на работе», стал безработным·. Во время ссылки у Вениамина Сергеевича произошел вынужденный развод с женой.
Не сохранилось сведений о точной хронологии событий, но известно, что вскоре вслед за ним в ссылку поехала коллега по лаборатории Ячевского Мария Львовна Пушкина – внучатая племянница поэта.
(Мария Львовна – одна из семи детей костромских Пушкиных, супругов Льва Львовича и Антонины Петровны*. Антонина Петровна и ее дети переселились в Ленинград в 1925 г. Молодые Пушкины устраивались на работу и стремились при этом продолжать образование. Мария, Татьяна и Лев поступили в Институт прикладной зоологии и фитопатологии и через некоторое время стали работать в лаборатории Ячевского. Деловая и дружественная атмосфера в лаборатории определила взаимоотношения Пушкиных и Бахтиных. Они хорошо знали друг друга, зачастую вместе проводили свободное время, отмечали события и праздники. Можно было, к примеру, застать в комнате боксирующих в перчатках двух Львов, двух ровесников – Пушкина и Бахтина. Знали в этом дружеском кругу и сына Ячевского, Петю. Конечно, Пушкиным были хорошо известны все жизненные обстоятельства Вениамина Сергеевича в период ссылки.)
Мария Львовна стала женой и близким другом моего отца в Колпашеве. С декабря 1935 г. она работала в том же Окрисполкоме, что и он, и уволилась с работы только после его ареста. Для моего рождения мама выезжала на полтора месяца в Ленинград. Я родился 15 июля 1936 г., а к 19 августа уже был привезен в Колпашево. Судя по сохранившимся отцовским записям наблюдений за моим ростом и развитием, отец и мать проявили себя как молодые родители, любящие друг-друга и своего первенца. На жизнь свою в ссылке они смотрели без предубеждения – как на временные невзгоды, которые вскоре пройдут. Сохранилось даже шуточное стихотворение обо мне, сочиненное родителями:
Русский я мужик простой,
Рос в кедровой чаще
Летом – в бое с мошкарой,
И зимой – не слаще.
Я в Нарыме побывал
В ссылке – парнем малым,
И родителям своим
Не достался даром.
Но получилось так, что отец не смог даже отметить первую годовщину рождения сына. Ко времени второго ареста отца мне было 11 месяцев и 18 дней.
3 июля 1937 г. его арестовали по обвинению в участии в «эсеровско-монархической повстанческой организации». Как и при первом аресте, отец вел себя на «следствии» достойно. На вопросы отвечал только правду, не давая себя запугивать. Он собственноручно и прямо написал в анкете: «…всегда был беспартийным, русский, ни в каких армиях и восстаниях не участвовал, был без вины и без суда сослан в Нарым в 1933 г. на 5 лет благодаря преступной деятельности следователей Ленингр. ГПУ Голубева и Спиридонова ни за что»·. В этих словах отца сквозила некоторая горечь и боль, но и некоторая надежда на правосудие. Однако пересмотр дела не состоялся, и надежды отца на справедливое решение его дела не оправдались. Расстрельный приговор отцу был тайно приведен в исполнение 17 сентября 1937 г.
В короткий срок после ареста отца, я думаю, маме дали ясно понять, что все кончено. Осенью меня и маму вывезла из Колпашева ее родная сестра, Татьяна Львовна. В Ленинграде мама очень недолго работала фитопатологом на 1-м овощном комбинате, а 6 июня 1938 г. перешла на инвалидность в связи с туберкулезом, который она, видимо, получила еще в Колпашеве. Когда началась война, меня с бабушкой и тяжело больной мамой перевезла к себе в г. Ульяновск Татьяна Львовна, муж которой, Михаил Александрович Яковлев, был военным и служил там. 16 февраля 1944 г. мама умерла в Ульяновске, а меня выкормили, вырастили, одевали, обували и дали образование дорогие мне люди – дядя, тетя и бабушка.
С течением времени дружеские связи Бахтиных и Пушкиных не ослабели, а некоторые из них стали постоянными. Кроме родного сына и внука, по линии моих сводных братьев и сестер у меня очень много племянников, внуков и даже правнуков.
Вениамин Сергеевич Бахтин – крупный ученый начала XX века. Прерванная арестами деятельность и гибель в возрасте 49 лет не позволили ему раскрыться в науке полностью. Однако он успел многое. Его имя можно найти в первом томе капитального биобиблиографического словаря «Русские ботаники». Том издан в 1947 г., после расстрела и задолго до реабилитации Бахтина. Коллегами он числился в живых.
В связи с многократной «чисткой» библиотек большинство трудов Бахтина и справочно-информационный материал по его публикациям почти не сохранились. Однако его идеи и разработки нашли развитие в последующих исследованиях.
Олег Вениаминович Бахтин, С.-Петербург
Рабочий поселок и речной порт Колпашев был центром Нарымского округа – огромной территории, более 300 тысяч кв. км. Многие и многие ссыльные попадали в Нарымский край и Колпашев. Нерадостные впечатления от поселка известны, к примеру, по письмам поэта Николая Клюева.
Колпашевский окротдел НКВД занимал в середине 1930-х гг. целый городок на берегу Оби, обнесенный забором со сторожевыми вышками. Здесь были свои служебные здания, тюрьма, тир… И, как выяснилось в 1979 г., – подземные могильные сооружения.
Накануне майских праздников 1979 г. в Колпашеве рухнул край высокого правого берега Оби и обнажились штабеля трупов, с настилами из досок и окаменевшей известью между слоями. Человеческие останки плыли по Оби на глазах у горожан. Местные власти, по согласованию с московскими, распорядились собирать, топить, закапывать трупы. А захоронение вместе с частью берега размыли гребными винтами мощных речных буксиров. Было вымыто около полутора тысяч трупов. Тайное стало явным. Но только в 1991 г. завершилось следствие по делу о Колпашевском захоронении и Новосибирское управление госбезопасности предоставило список 1445 человек, расстрелянных в Копашеве. Среди них – Вениамин Сергеевич Бахтин.
Биографическую справку о Бахтине см. на с. настоящего тома. Фото Бахтиных см. на ил.
См. также: Вл. Запецкий. Колпашевский яр. Новосибирск, 1992; Боль людская: Кн. памяти томичей, репрессированных в 30-40-е и начале 50-х гг.: В 5 томах / Сост. В. Н. Уйманов.. Томск, 1991–1999.
Анатолий Разумов
- · Сохранился текст пьесы «Расы головни», в которой Бахтин играл одну из главных ролей. – Здесь и далее прим. авт.
- ·· См.: Ю. П. Нюкша. Биологическое повреждение бумаги и книг. СПб., 1994. С. 13.
- · Цитирую по копиям документов архива Книги памяти «Ленинградский мартиролог».
- · См.: Вл. Запецкий. Колпашевский яр. Новосибирск, 1992. С. 18.
* См.: А. М. Бессонова. Костромские Пушкины // Московский журнал. 1998. № 6. С. 2–4.
- · Цитирую по ксерокопии следственного дела, полученной мною из Томска.
