Ясвоин Лев Вениаминович

---

МИХАИЛ ВЕНИАМИНОВИЧ ЯСВОИН

Мой папа, Михаил Вениаминович Ясвоин, родился в 1892 г. в Туле в многодетной семье. До революции был зубным техником, потом поверил в построение светлого будущего и в 1917 г. вступил в партию большевиков. Был комиссаром на нескольких фронтах и в Азовской флотилии. С начала 20-х годов – на партийной работе на заводах Петрограда–Ленинграда, потом директор заводов «Светлана» и «Красная Заря». Параллельно окончил Электротехнический институт имени Ульянова-Ленина. Получил за «Светлану» орден Красного Знамени № 58. Хоронил Кирова.

Папа был общительный, энергичный, весёлый человек, страстно любивший жизнь и свою работу. Мы редко бывали вместе, но с ним всегда было радостно и хорошо.

В 1935 г. Орджоникидзе забрал отца в Москву. Только стал выводить из прорыва завод «Динамо» им. Кирова, директором которого стал, как его исключили из партии, сняли с работы и 20 июля 1937 г. арестовали. Арестовывать его приехали на дачу, ночью, на его же служебной машине. Маму тогда же привезли в город, в квартире устроили ужасный обыск. Всё перевернули, перерыли, на полу была куча фотографий и книг. Маме разрешили из вещей взять, что она хочет, в одну маленькую комнату, а остальное всё опечатали. Но мама в таком состоянии была, что, конечно, ничего не понимала и ничего взять не смогла. А 4 августа арестовали маму как жену «врага народа». Остались мой брат, пятнадцати лет, и я, девяти лет, а также наша няня – неграмотная беззащитная женщина.

Как мы жили до войны и потом – трудно описать и представить. Брат Юрий ушёл добровольцем на фронт и погиб в 1941 г. под Москвой, всё мечтал в бою защитить честное имя папы.

Маме дали 5 лет, и она отбыла их в Карлаге, в 45 километрах от Акмолинска был посёлок № 26 – лагерь жён, так называемый АЛЖИР. Там были только женщины – жёны, дочери, сёстры «врагов народа». Вышки, колючая проволока, собаки, на работу в поле под ружьём, бараки с двухъярусными нарами. Когда мама освободилась, я к ней приехала, бывала в зоне, всё это видела и знаю. Я была первым ребёнком, приехавшим к матери, за мной начали приезжать другие дети. Только в 1946 г. мы вернулись в Ленинград. Но в 1949 г. маме перечеркнули паспорт и в 24 часа велено было покинуть город. Так она опять уехала в Акмолинск и прожила там до 1955 г.

Мы никогда не верили в виновность папы. Когда в 1956 г. я получала справку о его реабилитации, и мне сказали, мол, это ошибка, он ни в чём не виноват, я ответила, что знала это всегда, но это совсем не ошибка.

Только в 1990 г. мне стало известно, что отца расстреляли 9 декабря 1937 года за участие в «контрреволюционной троцкистской террористической и вредительской организации» в электрослаботочной промышленности СССР.

Меня долго мучила неизвестность места захоронения праха папы. Сколько и куда я ни писала – ответ был один: место захоронения неизвестно. Я познакомилась с делом – там тоже никаких сведений.

Наконец, в 2004 г. я узнала, что прах отца покоится на бывшем секретном кладбище «Коммунарка» под Москвой. 9 декабря 2004 г., в годовщину расстрела отца, я побывала в «Коммунарке».

Брат отца, Лев Вениаминович Ясвоин, 1891 г. р., расстрелян в Ленинграде 28 августа 1938 г. Он был начальником управления телефонной связи по Ленинградской области. На Левашовском кладбище я сделала символическую могилку двум братьям и очень хочу, чтобы имя папы было занесено в Ленинградскую Книгу памяти, так как большую часть своей жизни он жил и работал здесь, и обвинение было тоже по Ленинградским заводам.

Нинель Михайловна Ясвоин, С.-Петербург

Имени Михаила Вениаминовича Ясвоина пока нет в московских книгах памяти.
Его жена, Фрида Абрамовна Ясвоин-Мерлас, помянута в Книге памяти «Узницы „АЛЖИРа“» (М., 2003).
Лев Вениаминович Ясвоин будет помянут в 10-м томе «Ленинградского мартиролога».

Анатолий Разумов