Кольцов Петр Николаевич, 1906 г. р., уроженец д. Сорокино Михайловского с/с Дновского р-на Лен. обл., русский, член ВКП(б) в 1926-1937 гг., управделами Леноблпрофсовета, проживал: г. Ленинград, Мойка, д. 97, кв. 23. Арестован 19 июня 1937 г. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР в г. Ленинград 6 сентября 1937 г. приговорен по ст. ст. 58-8-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Ленинград 6 сентября 1937 г.
КОЛЬЦОВЫ
Кольцов Пётр Николаевич, 1906 года рождения (6 декабря н. ст.), уроженец Порховского уезда Псковской губернии (деревни Сорокино Михайловского сельсовета Дновского района), работавший управделами Леноблпрофсовета, был арестован 16 июня 1937 г. как «участник антисоветской организации в Ленинграде, непосредственно связанной с союзным центром правых». Из архивной справки от 16 мая 1957 г.: «принят 11 февраля 1932 г. на должность зам. зав. сектора профкадров по области, с 17 апреля 1933 г. зам. зав. орготдела, с 15 января 1934 г. инструктор орготдела облпрофсовета, с 1 июня 1934 г. управляющий делами облпрофсовета. Снят с работы 19 июня 1937 г. в связи с арестом органами НКВД». Октябрьский райком ВКП(б) 25 июня 1937 г. исключил его из партии как «врага народа и арестованного органами НКВД». Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР 6 сентября 1937 г. приговорила его как «участника контрреволюционной организации правых и участие в подготовке террористических актов» к высшей мере наказания – расстрелу, с конфискацией имущества по статьям 58-8, 58-11. Приговор приведён в исполнение в тот же день.
Петр Николаевич был незаконнорожденный (от цыгана), в 8 лет остался сиротой и трудился подпаском в своей деревне. Имея в метриках староцерковную фамилию, при получении паспорта взял фамилию Кольцов, т. к. прозвище среди друзей имел «Колечко» – за красивые, кольцами вьющиеся волосы черного цвета.
Из своей деревни он уехал на заработки в город Чудово Ленинградской области и поступил работать на спичечную фабрику, где познакомился со своей будущей женой – Зинаидой Алексеевной Быстрицкой, работавшей там же. 13 апреля 1929 г. в семье родился сын Владимир. Жили в Кузнечном переулке, д. 5, кв. 2. По этому адресу своей жене и сыну он писал открытки из дома отдыха в Новом Афоне 12, 14, 15, 22, 25 июня 1931 г., сохранившиеся в семье. Ласковые, добрые, одна в стихах (собственных), которые даже сейчас, по прошествии почти 70 лет, нельзя читать без слез умиления.
В феврале 1932 г. семья переехала в Ленинград по адресу: набережная Мойки, д. 97, кв. 23, где 5 декабря 1932 г. родился второй сын Евгений. Здесь проживали до 2 августа 1937 г. – момента высылки. Решением комиссии УНКВД по Ленинградской области от 27 июня 1937 г. семья в составе 3 человек (мать и два сына) была выслана в административном порядке из Ленинграда без указания срока высылки в село Каширино (ныне Октябрьское) Оренбургской области, где прожила 20 лет и 3 месяца.
Состав прибыл ночью на станциюЧебеньки (40 км от Каширина). Мать с трудом договорилась с шофером грузовой автомашины, груженой шинами. Нас, детей, посадили в кабину, а мать в кузов (на покрышки), где она повредила кобчик и долго болела. Не доезжая до Каширина полкилометра, шофер остановился в лощине, встал перед матерью на колени и отказался везти дальше, т. к. боялся преследования за то, что помогает «семье врага народа». Мать пошла в село пешком, на постоялом дворе договорилась, взяла ручную тележку, и мы перевезли вещи. 3 дня ходила по домам (село более 2,5 тысяч домов), и никто не хотел пускать на постой. Только одна семья (дед с бабкой из раскулаченных) взяла к себе безусловно. У них мы прожили до 1940 г. как у родственников. На работу мать никуда не брали, и она ходила по найму в совхоз за 3,5 км от села на уборку овощей, затем продавала керосин, на морозе минус 40–45, отчего пальцы на руках трескались до костей. И только через год удалось устроиться в селе – продавцом в овощном ларьке потребительского союза.
В Каширине оказалось высланных из разных мест (но больше ленинградцев) 13 семей. Первые месяцы все подвергались издевательствам и унижениям со стороны НКВД. Через день все высланные с детьми должны были являться к зданию РайНКВД – оно находилось на окраине, и многие шли от дома 1,5–2 км. Затем все сидели на земле (на жаре – август месяц – до плюс 35), иногда по 2 часа – пока не выйдет на крыльцо милиционер, обведёт всех безразличным взглядом и отпустит. Такое продолжалось до ноября, затем ходили отмечаться реже.
Всю войну мать работала зав. овощным складом райпотребсоюза – днём принимала овощи от колхозов, а ночью грузила военные автомашины (спала 2–3 часа в сутки). За такую самоотверженную работу 13 июня 1946 г. была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» Она сразу написала на имя М. И. Калинина: «Как же Вы врага народа награждаете?..» и буквально через 3 месяца получила справку из Управления МВД по Чкаловской области о том, что она отбывала высылку в Октябрьском районе с 27. 07.37 по 19.09.46 и по истечении срока административная высылка отменена. «Настоящая справка видом на жительство служить не может», т. е. ей сказали, что без права въезда в Москву и Ленинград. Правда, по этой справке ей сразу выдали паспорт (на справке стоит штамп), и это ей помогло в 1949 г. Когда проходило «Ленинградское дело», нас не тронули, а 12 других семей выслали в г. Джезказган (Казахстан).
В 1948 г. старший сын Владимир поступил учиться в Высшее военно-морское училище г. Баку, но через месяц решением мандатной комиссии был отчислен
По линии обоих сыновей растут внуки и правнуки Петра Николаевича, которые помнят, чтят его, ежегодно 30 октября посещают Левашовское мемориальное кладбище и звонят в колокол.
Евгений Петрович Кольцов, С.-Петербург, 11 декабря 1999 г.
Пётр Николаевич Кольцов помянут в 4-м томе «Ленинградского мартиролога».
Анатолий Разумов