Какареко Евдокия Кузьминична, 1892 г. р., уроженка г. Орск, русская, беспартийная, табельщица Штамповочного завода, проживала: г. Ленинград, ул. Каляева, д. 16, кв. 39. Арестована 17 ноября 1937 г. Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР 2 декабря 1937 г. приговорена по ст. ст. 58-6-9 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстреляна в г. Ленинград 10 декабря 1937 г.
СУДЬБА СЕМЬИ КАКАРЕКО (КОКАРЕКО)
16. 11. 1964. Начальнику УКГБ при Совете
Министров СССР по Ленинградской области.
Прошу сообщить мне о судьбе моих родителей, арестованных в 1937 г. в гор. Ленинграде. Мой отец, Кокареко Владимир Трофимович, рождения, насколько я помню, 1894 года, белорус, работал последние годы управдомом. Мать, Кокареко Евдокия Кузьминична, год рождения приблизительно 1896, домохозяйка. Семья проживала в г. Ленинграде по ул. Каляевой, дом 16, кв. 39.
В октябре м-це 1937 г. был арестован отец, а несколькими днями позже и мать. Нас с сестрой взяли в дет. приёмник, а в конце года направили в Верховажский детский дом Вологодской области. Сестра в 1942 г. погибла во время блокады в Ленинграде, а я с 1944 г. нахожусь в рядах Вооруженных Сил.
С тех пор сведений о родителях не имею. В 1947–48 гг. я дважды делал запрос в Управление КГБ г. Ленинграда и оба раза мне сообщали, что родители осуждены на 10 лет с лишением права переписки. Таким образом, до сих пор мне ничего неизвестно ни о причинах ареста моих родителей, ни о их дальнейшей судьбе. Поскольку последние годы произведен пересмотр ряда дел в свете постановлений ХХ съезда партии, я хотел бы, чтобы была внесена ясность в отношении моих родителей, и прошу сообщить о причинах ареста, о их вине перед государством или реабилитации родителей, а также их дальнейшей судьбе.
Сам я офицер, член КПСС с 1956 года и, конечно, неясность в отношении своих родителей, считаю, является явлением ненормальным.
Прошу ответить мне по адресу: гор. Калининград (областной), Каштановая аллея, дом 74, кв. 6, Кокаренко Борису Владимировичу.
Б. Кокаренко.
Владимира Какареко арестовали 11 сентября 1937 г. «по подозрению в шпионской деятельности».
Следствие велось не в 3-м (контрразведывательном), а в 4-м (секретно-политическом) отделе УНКВД ЛО – все отделы стремились отыскать «своих» шпионов. Обвинительное заключение, подписанное оперуполномоченным 8-го отделения 4-го отдела сержантом ГБ Дийковым, нач. 8-го отделения лейтенантом ГБ Лотошевым и нач. 4-го отдела капитаном ГБ Г. Г. Карповым (о нём см. подробнее с. 648 4-го тома «Ленинградского мартиролога»), утвердил 17 октября 1937 г. зам. начальника УНКВД ЛО Шапиро-Дайховский.
Какареко обвинялся в том, что: «будучи завербован польской разведкой в 1924 году, по заданию разведки вёл подрывную работу против СССР. В 1927 году обманным путём пробрался в ВКП(б) и вёл работу по сколачиванию контрреволюционных кадров для использования их в диверсионной работе».
10 ноября Владимира Какареко расстреляли. Справка о нём опубликована в 3-м томе «Ленинградского мартиролога». В следственном деле его фамилия встречается в разном написании. Ордер на арест выписан на Кокоренко, в анкете арестованного и обвинительном заключении фамилия исправлена со слов обвиняемого на Какареко. Под этой же фамилией упоминается в следственном деле и жена В. Т. Какареко – Евдокия Кузьминична. Её арестовали после расстрела мужа, 17 ноября, и расстреляли 10 декабря 1937 г.
В так называемом Списке польских шпионов № 42 она упоминается под фамилией Какаренко.
Детям, 14-летней Тамаре и 10-летнему Борису, видимо, в детприемнике НКВД, дали более привычный для уха украинизированный вариант фамилии – Кокаренко.
После заявления Бориса Кокаренко его родителей реабилитировали, но, по принятым тогда правилам, правду о расстреле не сообщили.
Тамара Владимировна помянута в печатном варианте Книги памяти «Блокада» как Кокарева (Блокада, т. 14).
Анатолий Разумов