Дембский Петр Константинович, 1883 г. р., уроженец и житель г. Колпино Лен. обл., русский, беспартийный, б. эсер, слесарь Ижорского завода, проживал: ул. К. Маркса, д. 74. Арестован 23 апреля 1937 г. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР в г. Ленинград 5 сентября 1937 г. приговорен по ст. ст. 58-8-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Ленинград 5 сентября 1937 г.
ПЕТР КОНСТАНТИНОВИЧ ДЕМБСКИЙ
Отца я помню с самого раннего детства. Он очень любил свою семью, детей. Возил нас по музеям, в зоопарк. Никогда не повышал голоса на нас. Был очень внимателен и вежлив с окружающими, общителен. Около нашего дома все вечера собирались соседи и знакомые, играли в настольные игры, пели, общались. Все мужские домашние дела были безукоризненно выполняемы отцом. Наш дом был всегда опрятным, покрашенным, ухоженным. Мы чувствовали себя как за каменной стеной при отце, он был хороший хозяин.
На Ижорском заводе он пользовался авторитетом у сотрудников, общественно активным человеком был всегда. У него было очень развито чувство справедливости, в связи с чем к нему часто обращались люди за советом и участием.
Арестовали отца в апреле 1937 г. Ночью пришли 4–5 человек из НКВД. Отец вышел из спальни и сел на диван. Он очень спокойно вел себя во время этого ночного обыска, когда выбрасывалось все из стола, шкафа и пр. Я встала с постели и с запальчивостью сказала этим людям, чтобы они обыскали заодно и мою кровать. Перерыли все книги и забрали их. Почему-то дали подписать опись книг мне. Я подписала и в сердцах бросила карандаш на пол. НКВДшник спокойно поднял его. Я страшно переживала за отца, мне было жаль его. Отца увели и даже не дали нам проститься с ним.
С 1937-го начались наши все беды. Маму забрали ночью в сентябре 1937 г. Ее отправили в лагерь при станции Яя Новосибирской области на 5 лет как жену политического.
Когда взяли маму, я поехала к тете в Ленинград сообщить. В эту же ночь взяли мужа моей тети, Софьи Константиновны Дембской. Так я трижды наблюдала за ночными арестами своих родственников.
В конце 1937 г. меня вызвали в НКВД на Литейном проспекте, отобрали паспорт, выдав «белый билет», при этом мне предписывалось до 2 ноября выехать в административную ссылку в г. Чарджоу Туркменской ССР, без указания срока ссылки.
Позднее ко мне вернулась из лагеря мама, и все время мы жили по «белому билету».
Надо отметить, что в Чарджоу местные жители и даже НКВДшники исключительно по-доброму относились к нам, ссыльным. Мы ходили в милицию ежемесячно, отмечались, потом раз в 3 месяца, позже нас уже не вызывали.
Паспорта выдали много позднее, после войны. Однако в них было ограничение: нельзя въезжать в центральные города. И только в 1952 г. паспорт выдали без ограничений, и мы уехали в Прибалтику, к знакомым. На родину не поехали, т. к. знали, что жить негде, ехать не к кому. Не хотели. Только в 1957 году все же вернулись в Колпино, нам дали комнату в коммуналке.
Итак, мы ничего не знали о судьбе нашего отца с апреля 1937 г. до ноября 1993 г., когда по запросу в ФСБ были ознакомлены с уголовным делом. При этом у нас накопилась целая переписка с нашими запросами и ответами Военной коллегии Верховного суда, Военной прокуратуры, Военного прокурора – нигде ничего не знали о Дембском. А свидетельство о смерти отца мы получили лишь в 2000 году!
Валентина Петровна Дембская, С.-Петербург
Справку о Петре Константиновиче Дембском см. в 4-м томе «Ленинградского мартиролога».