Снова на месте Польского памятника на Левашовском мемориальном кладбище

2023-09-27

 

В нынешнем сентябре второй раз приезжаю в Левашово вместе с группами посетителей, которых собирает священник Владислав Куйбышев.

Более двух часов ходим по мемориальному кладбищу: взрослые, юноши и девушки, младшеклассники и младенцы в колясках и на руках.

Один из младшеклассников смело поднимает руку и задаёт вопросы. Отвечаю.

Рассказываю о том, как бывшее место злодеяний стало местом памяти. О том, что нельзя злодействовать, затем полвека врать, затем пытаться оправдывать злодеяния условиями времени. А теперь ещё и увозить памятники расстрелянным и уносить принесённое людьми к этим народным памятникам.

Стоим у площадки вывезенного Польского памятника. Восстанавливаю крест из лампадок. Во время Большого сталинского террора много тысяч человек расстреляли по спискам «Поляки». Разве забудешь о том, как 30 лет тому Польский памятник установили одновременно с Русским. Разве забудешь о надписи «Прощаем и простите нас» на польском камне.

Показываю видеокамеры на деревьях  – за нами следят, но мы пришли с мирной памятью, ничего худого не затеваем.

Рассказываю о всех общественных памятниках и многих индивидуальных.

Где-то останавливаемся дольше. Вот памятники поэтам Борису Корнилову и Николаю Олейникову.

Вот поклонный крест монахиням Горицкого воскресенского монастыря, что на Вологодчине. Пятьдесят монахинь заочно приговорили к расстрелу, отвезли в Ленинград и расстреляли. А больных игуменью Зосиму и старосту Кукушкину местные чекисты забили поленьями, чтобы избежать хлопот с транспортировкой.

Вот видеокамера напротив Финских ингерманландских памятников. Оба памятника, в отличие от Польского, на сегодня целы. Во время Большого сталинского террора несколько тысяч человек расстреляны по спискам «Финны».

Вот Эстонский памятник. Рассказываю, как встретился и беседовал с Анатолием Собчаком на открытии памятника в День памяти жертв политических репрессий 30 октября 1999 года. Анатолий Александрович был крепок, бодр и воодушевлён возвращением к общественной жизни. Крайне странно, что через 4 месяца его не стало.

Вот рядом с Эстонским памятником скромная дощечка памяти жителей крестьянского посёлка Зимитицы в Кингисеппском районе. Во время Большого сталинского террора из этого посёлка расстреляли по спискам «Эстонцы» 45 мужчин и 8 женщин.

Вот памятник расстрелянным раввинам. К нему по обычаю приносят камушки.

Вот памятник ассирийцам (айсорам) – чистильщикам обуви. Во время Большого сталинского террора их расстреляли и отправили в лагеря по спискам «Иранцы».

Вот повреждённый не так давно украинский памятник. Его освящал при открытии, а затем при обновлении протоиерей Владимир Сорокин, председатель Комиссии по канонизации и настоятель Князь-Владимирского собора. Теперь напротив памятника – видеокамера на дереве. За кем она следит, зачем следит, непонятно.

Вот памятник расстрелянным 1 октября 1950 года руководителям Блокадного Ленинграда.

Вот памятник рыбакам норвежцам из Мурманской области. Для конспирации их привезли расстреливать в Ленинград.

Вот укромная отдалённая поляна с памятниками расстрелянным членам общины «Древние христиане», расстрелянным членам Общества глухонемых, расстрелянным христианам-трезвенникам, расстрелянным буддистам – во время Большого сталинского террора ламы Питерского дацана бессудно расстреляны как «шпионы».

Покидаем место памяти. Звоним в колокол. Рассказываю о записи в Книге посетителей Татьяны, дочери расстрелянного глухонемого Золотницкого: «Позвонила в колокол, чтобы ты услышал, знаю, что ты глухой, но ты почувствуешь».

Пусть бы этот колокол снился по ночам тем, кто оправдывает злодеяния. Тем, кто молчком молчит о нынешнем состоянии и местонахождении вывезенного Польского памятника.

Анатолий Разумов