Павлова Анна Алексеевна, 1894 г. р., уроженка и жительница г. Ленинград, русская, беспартийная, портниха 24-го пункта артели "Конфекцион", проживала:, наб. р. Мойки, д. 10, кв. 35. Арестована 19 апреля 1937 г. Спецколлегией Леноблсуда 28 ноября 1937 г. приговорена по ст. 58-4 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстреляна в г. Ленинград 17 февраля 1938 г.
МУЧЕНИЦА ПРАВДЫ
ДЕЛО ПОРТНИХИ АННЫ ПАВЛОВОЙ
В Стране Советов шли процессы над «врагами народа», была принята Сталинская конституция, готовились выборы в Верховный Совет СССР, объявленные как первые всеобщие, тайные, равные. Неудивительно, что бесконечная пропаганда полной победы социализма и весёлой жизни задевала чувства правдоискателей. Наиболее активным из них была прямая дорога в застенки НКВД.
Портниха ленинградской артели «Конфекцион» Анна Павлова, отчаявшись решить проблемы советского быта, решилась посылать письма, адресованные «всероссийскому старосте» Калинину, вдове Ленина Крупской и, наконец, лично Сталину. Однако если первые письма были обычными жалобами, то письмо Сталину можно оценить не иначе как акт самосожжения.
Один экземпляр письма Анна Павлова отправила в секретариат Сталина, копию – в Ленинградское управление НКВД, копию – в Генеральное консульство Германии, полагая, что иначе письмо адресата не достигнет.
Письмо, отправленное в НКВД, датировано Международным женским днём – 8 марта 1937 г. Сопроводительная записка датирована 18 марта.
Главному начальнику УНКВД
Володарского 4
Послала Вашему атаману отцу родному послание: он мне не отвечает. Вам может скорее ответит. Чем так издеваться над пожилыми людьми, лучше сделать обмен людей с фашизскими странами. Просите себе тех лиц, которые Вам будут приемлемы и которым Вы всё дадите, а таких как я, думаю при добровольном обмене найдутся много желающих уехать из счастливой весёлой страны где нет насилия – к господам фашистам.
18/III–37 г. А. Павлова
Секретарю ЦК ВКП(б) Сталину
Да не ужели тебе не надоела тиран русского народа со своими паразитами коммунистами играть комедию.
Кричите на всех перекрестках, пишите что весело живётся только в СССР, больше нигде.
За рубежом: голод, холод, нищенство, а что делается у тебя под носом ты ничего не видиш. Ты выйди из святых стен Кремля; да посмотри, до чего довел народ бедный, ходят как тени загробные от твоей весёлой жизни: оборванные, разутые, голодные и холодные.
Пишите что в Германии снизили зарплату рабочим, мол на что им хватит этой зарплаты при существующей дороговизне, а на что хватает нам зарплаты, что ты нам беднякам платиш, только у других всё видите, а у себя ничего не видите, если им и снизили зарплату, то получали всё что заработали, а мы заработаем 30 р. 15 р. отдай на блядовство феодалам коммунистам. Ирод ты проклятый ведь ты вес народ поработил хуже чем на барщине сейчас русскому бедняку живётся, всех обратили в рабов-батраков и заставляете на себя паразиты-бандиты работать. Кричите что наша мол единая коммун. партия ВКП(б) что Вы (Б) лучшего названия себе придумать и не могли, за то все поотъелись на народной крови, ходите как борова отъевши якширской породы, от нечего делать занялись блядовством, переблядовались и др. застовляете, а кто не блядует, тому нет житья.
Уж Вы с пьяных глаз незнаете чего Вам ещё выкинуть, чем-бы помучить народ.
Пишите что в фашизской Италии на женщину смотрят как на существо низшего порядка а как Вы смотрите на женщину в особенности твои паразиты враги народа русского. Ты дал им власть на местах, что хотят то и творят. Вот я себя в пример возьму. С 1930 г. я лишилась площади, потому что моей сестры муж работал на военном заводе я всё время жила с сестрой. Наша квар[тира] была в Ленинграде на Сергиевской ул. (Ленинград наша родина) в 18 г. завод эвакуировался, сперва в Нижний потом в Москву, я проживала вместе с ними ст. Подлипки завод № 8 за Москвой. Сестры муж паразит коммунист, прожив с ней 13 л[ет] развёлся перешёл на другую работу ему дали помещение, а нам пришлось освободить помещение з-да т. к. мы не имели никакого права жить на территории з-да, вернулись в Лен-д обратно и с 1930 г. не можем получить площадь. Прошли все инстанции в Лен-де. Писали в Москву на неправильные действия. Не один паразит-бандит не пошёл навстречу. Почему: очень ясно:
1) я русская. 2) не могу дать взятку т. к. у нас в своб[одной] стране без взяток ничего не делается 3) площадь есть для русских только за 2000 р. и дороже. 4) площадь есть: жидам кавказцам и русским, кто продал душу свою чорту 5) или иди блядовать с коммунистами, иначе площади нет.
На все просьбы: ответ один, площади без денег нет, площадь для демобилизованных и для 25 т[ысячников], или жди кто умрёт.
Это защита русской одинокой женщины в СССР. такого безпутства и наглости ни в одной стране не встретишь я не одной страны не знаю, где так мучают народ как в СССР.
Кричите, что народная власть Я дочь народа [вычёркнуто и сама из народа]. Отец мой Николаевский солдат, а разве я могу приветствовать такую бандитскую власть когда с 1930 г. с меня все жилы вытянули, высчитывают на ком[мунальное] строит[ельство] по 5–6–7 руб. в м-ц, а площадь не дают. На заём и другие общества подписывайся а кто не подписывается со свету сживают, путёвок ни в дом отдыха ни в санаторию не дают. Вот моя сестра паразитка раз была замужем за коммунистом благодаря её замужества хулиганского, что её пожелела, да с ней вместе поехала с родины в Москву сижу без площади. Я её заела из-за этого. Но её в пример поставлю, тоже мучается как и я, но только она уже вся разбитая нервно врачи не лечат, говоря нужно санаторное лечение в 1936 г. не подписалась на заём, потому что правление не идёт навстречу в получении площади за это её не посылают в санаторию, а строит[ельный] сбор ежемесячно 6–7–8 р. высчитывают, где же справедливость. Это называется в СССР всё делается добровольно насилия нет, а это не насилие над человеком сиди голодной раздевши; не говоря о лечении, а Вам отдай, сними последние штаны.
Вот я и дожила до ручки осталась юбка да спец-халат, свалиться и останешься в чём мать родила. Вот сейчас работница шьёт. Платье стоит 50 р. две части правлению 1 часть работницы, а ей дан хулиганский план 750 р., да разве это не барщина не издевательство над личностью, сколько же ей надо выработать, а кто не вырабатывает у тех душу всю вытягивают, мол почему один вырабатывает, а ты не можеш. Очень просто Бог лес не ровнял, а людей и подавно, вот твоя рожа рябая, а у другого нет, так и в плане.
Ты со своим хулиганским Стах[ановским] движением перемутил весь народ, сделал народ зверем один другого поедом ест тебе это на руку, но не безпокойся возмездие всегда бывает, лопнешь и ты от народной крови. Кричите что Пятаков и др. враги народа. Да Вы и есть единные враги русского народа, изверги изиуты, вампиры народные, а тех что расстреляли есть мученики правды. Ты думаешь один ты умён как поп Семён, а все дураки ничего не понимают, не думай люди терпят из-за своих близких; у кого мать, отец, дети муж жена, а у меня никого вот и пишу, не думай, что так все довольны Вашим хулиганским распорядком, но всем приходяться молчать и приветствовать Вас паразитов ублюдков душегубов народа. За что за спиной штык и плеть кавказская. Ты только вспомни сколько замучил народу, подожди, будешь подыхат все тобою замученные обступят тебя и даш ответ перед Богом за свои злодеяния, что бы твои бандиты ни натворили, всегда отвечает их атаман, т. к. даёш им на местах творить всякие беззакония. Ещё в 1930 г. будучи на ст. Мытищи когда работала в суде видела сколько ты гнал эшелонов набитых так сказать кулаками. Летом жара; дети, мужчины женщины все точно скот забиты в вагоны меня жуть брала думаю и других кто видел эти картины, а сколько ещё не видили замученных тобою людей. Это называется в своб[одной] стране, слово скажешь в застенок на пытку. Настали времена Бирона и Потёмкина, читая раньше эти книги, как-то не верилос, не ужели были такия изверги людского мучения, а теперь сама дожила до счастливого времени. Дом смерти на Литейном. Крестьян разогнал, все разбрелись по городам, а основным жителям жить негде, а ещё пишите, что троцкисты хотели разогнать колхозы. Да крестьяне перекрестились бы, что их избавили бы от барщины, разве это не издевательство над крестьянином, он не может распорядиться своим хозяйством, по-набили в каждый колхоз этих паразитов коммунистов, а батраки их обрабатывай это только может поступать так единая справедливая ВКП(б).
Работая в суде застовляли посещать политкружок роздали политграмоту, на 8–9 стр. картина, как безработный в Германии сидит с женой в углу стоит кухон. стол и 7 лин[ейная] лампа, а я трудящаяся да так же живу [вычеркнуты несколько слов] 2е лиц ютяться в углу на проходе мимо ходят все пол ходит ходуном, потолок достаёш рукой, воздуху мало, а в особенности сестре нервно больной, иди работать всегда не выспавши не отдохнувши выполняй план хулиганский крысы по тебе бегают, да к этой весёлой жизни разувши и раздевши, сядешь есть, так этот ком[мунальный] ребёнок на горшок [вычеркнуто как нарочно: ты за стол, он на горшок] не поймёшь что ешь хлеб или из горшка и такая жизнь с 1930 г. Какой же может быть человек здоровым, где же Ваша культурная жизнь о которой пишите, в театр забыла как и дверь открывается живеш как лешак. Нет чорт твою пусть душу возьмёт кровопийца проклятый тебя родного отца забит со своим ЦК в угол на проход где я живу да посмотреть как бы ты пожил на этом месте. Заелис и забыли чем щи хлебали где ты со своим ЦК был до смерти Ленина выглядывали чья возьмёт, а потом появился как диавол и замучил вес народ кричиш, что ты в конституции дал всё народу. Да чего ты нам мог дать, мы больше имели от батюшки царя. [Вычеркнуто ты отнял от нас всё и отдал тому – кто не имел ни роду ни племени, а от русского народу отнял.] Ты отнял нашу родину, закон справедливости наших отцов, веру в человечество, честь и совесть, сделал из порядочных людей ворами хулиганами убийцами, будучи сам убийцей. Дать ничего ты нам не мог, это всё наше было т. к. ты сам пришелец со своими бандитами-каторжниками забрал в свои руки всё и издеваешься над народом.
Дураки будут те страны, которые у себя сделают революцию, не ужели ещё не научилис на наших страданиях что значит свобода. Верно подметил Андрэ Жид, что у народа ничего своего нет, что велят то и говорят, твоя конституция есть настоящая проституция, ни больше не меньше. Ты мучаеш народ, а Вас паразитов ублюдков разит Господь по очереди дохнут твои ублюдки, издохнит бандит сейчас вывешиваете флаги комедианты проклятые.
Кирова убили, за одного ублюдка сколько пролито крови и раззорено семейств, а кричите, что гнев народа народ требует смерти.
Врёте бандиты кровопийцы, это Ваши слова, а не народа. Народу этого не надо, народу нужна здоровая сытая жизнь и культурная, а это твои слова, что-бы удержаться у власти.
Всё равно, рано или поздно под женю тебя поддадут и всех твоих холуёв. Чуть что за границей заговорят, сейчас процесс, знаю Вашу комедию комедианты проклятущия – не даром больше 17 л. работала в суде все Ваши подходы изучила.
Теперь тобою ещё не учтены одни сортиры и там не висят твои портреты, а то твоей рожей завешены все дыры. Теперь повесить в сортир и будешь следит, сколько каждый сходит, тогда всё будет на учёте, наверное это забыли.
Пишете, что фашисты ни в розницу, а оптом распродают родину, а Вы нашу русскую родину по клочьям разорвали и нам ничего не осталось. Ты только ублаготворяешь штыки да коммунистов, одним словом собрал банду вокруг себя, всем всё дал, а народ бедный в кабалу закрепостил, хуже в тысячу раз чем было в крепостное право, а поэтому заткните свои грязные глотки, не суйте нос в чужие страны, где правят господа, Вам хамам далеко до их, сидите-ка лучше на своём вонючем коммунистическом навозе Ваша коммуна, кому да, кому нет.
Мне лично от Вас бандитов ничего не надо я требую что-бы меня этапом отправили в одну из фашистских стран, где бы я могла остаток своей жизни отдать на пользу господам, а Вам бандитам больше работать не хочу. Вы от меня отняли, молодость, здоровье своей проклятой революцией. Ушли лучшие годы молодости, не жила как человек и устала жить в такой бандитской стране. Почему при царе жилось хорошо и сыто, я получала 15 р., была одета, обута и сыта, понятие не имела как ходит побераться с получки до получки, день поеш а 2 дня так живи, это свободн[ая] страна. В театр ходили чуть ли не каждый день а теперь [с] 1930 г. ни разу в театр не ходила всё от веселой жизни. Все проклятия народа ляжет не только на тебя, а и на твоих выблядков от тебя рожденных, дети отвечают за грехи родителей.
Я знаю меня не направите этапом к господам. Я требую себе расстрела и с радостью умру, что-бы глаза не видели это нищенской жизни. За ранее предупреждаю расстреливайте сразу т. к. на Ваших каналах куда Вы ссылаете народ (без насилья как кричите) я работать не буду, на месте убьёте, а я палец о палец не ударю для бандитов. Народ живёт не для себя, а живёт для коммунистич. ублюдков-паразитов. Может быть Ленин был-бы жив не мучил-бы рус[ский] народ, а может бы сам попал в оппозицию или – его-бы по кавказски придушили в Кремле.
8/III А. Павлова
Мой адрес: Ленинград
Мойка д. 10 кв. 35 Павлова А.А.
В секретариате Ленинградского управления НКВД письмо Анны Павловой зарегистрировано 21 марта под входящим номером 2.270.3.
Иначе было с письмом, адресованным Германскому консулу. Текст письма отличается лишь иными вариантами нескольких фраз. Письмо написано, видимо, в тот же день, 8 марта, но не датировано. Подпись и домашний адрес Павловой наличествуют. Письмо сопровождено короткой запиской:
Господин консул.
За ранее Вам буду благодарна. Направьте моё послание Сталину. И хотя я ему и послала, но ему не передадут, а от Вас он получит в руки
С уваж. к Вам А. Павлова
Письмо адресата не достигло, и, надо полагать, не могло достичь. 8 марта конверт вскрыли на Почтамте, и начальник станции технического обслуживания составил акт о порче письма штемпелевальной машиной. «Изорванный конверт и вложение антипартийного характера» передали в 4-й (секретно-политический) отдел НКВД.
Итак, оба письма оказались в Ленинградском управлении НКВД. Поначалу Павлову не арестовали, хотя «установить» её не составляло никакого труда: имя отправителя и домашний адрес были указаны ясно и верно. Устроили исследование почерка «пасквильного письма». Сравнили с документами жакта, написанными Павловой. 4 апреля 1937 г. эксперт выдал заключение: «письмо, адресованное Германскому Консулу за подписью «А. Павлова», написано гр-кой А. А. Павловой».
15 апреля 1937 г. оперуполномоченный 6-го отделения 4-го (секретно-политического) отдела Ленинградского управления НКВД лейтенант госбезопасности Поляков составил Постановление об избрании меры пресечения и предъявления обвинения в отношении Павловой, поскольку она «является автором и распространителем документов контрреволюционного содержания, посылаемых ею в иностранные консульства». Постановление подписали начальник отделения ст. лейтенант госбезопасности Капралов и начальник отдела майор госбезопасности Карпов. В тот же день Постановление утвердил зам. начальника Управления Гарин, а 19 апреля было получено согласование прокуратуры и выписан ордер на арест Павловой.
В ночь на 20 апреля по адресу Мойка, 10, квартира 35 состоялся арест Павловой. При обыске у неё взяли «паспорт, разную переписку и два письма антисоветского содержания» (копии?). Павлова потребовала записать в протоколе обыска, что «ею было написано письмо в генеральное консульство, для передачи Сталину». Протокол обыска подписан оперуполномоченным Савельевым.
Допросили Павлову сразу. Павлова – человек прямой, отчаянный, отчаявшийся, к тому же с отличным опытом наблюдения за советским судопроизводством – ничего и не скрывала. У неё оставался ворох копий жалоб, которые, с её точки зрения, свидетельствовали в её пользу. Кроме того, она сама заявила, что прежде обращалась с той же просьбой, что и в Германское – в Английское генеральное консульство.
Следователь лишь придал рассказу о мытарствах особую форму, обставив его оборотами вроде «я высказывала свою злобу».
Из протокола допроса, оформленного оперуполномоченым Поляковым 20 апреля 1937 года
Обвиняемая ПАВЛОВА Анна Алексеевна, 1894 г. р.; урож. гор. Ленинграда, прожив. наб. р. Мойка, 10 кв. 35, русская, гр. СССР, портниха с 1935 г., работает в артели «Конфекцион» (Лиговка, 53), до 1935 г. служала в Нарсуде секретарем. Отец ПАВЛОВ Алексей Павлович – был наколаевским солдатом, разошёлся с семьёй, когда мне было 7 лет. Мать умерла в 1908 г. С 1915 г. служила по найму, с 1917 по 1935 г. служила в Нарсуде в разных участках. Одинокая. Сестра ПАВЛОВА Татьяна Алексеевна, 1892 г., работница артели «Конфекцион». Брат ПАВЛОВ Николай Алексеевич, 52 г., работал на заводе «Треугольник». Образование – среднее, 6 классов школы «Сергиевского братства» и 6 классов курсов рукоделия. Б/парт., в полит. партиях не состояла. До революции и после под судом и следствием не была. Наград не имеет, на воинском учете не состоит, в Кр. армии не служила, у белых не служила, в бандах не участвовала.
ВОПРОС: При производстве обыска в вашей квартире вы заявили, что вами было направлено письмо в Генеральное Иностранное консульство для передачи тов. СТАЛИНУ. Куда и в какое консульство было направлено вами письмо?
ОТВЕТ: В августе месяце 1936 г. мною – ПАВЛОВОЙ было послано по почте письмо в Английское Генеральное консульство с просьбой передать СТАЛИНУ документ контрреволюционного содержания, который я вложила в письмо.
ВОПРОС: Расскажите о содержании контрреволюционного документа?
ОТВЕТ: Документ этот представляет написанное мною письмо на имя СТАЛИНА, в котором я называла СТАЛИНА разными ругательными словами и возводила на него клевету. Я писaлa, что СТАЛИН играет комедию, называет себя вождём народа, а как живёт его народ, он не знает. Я сравнивала жизнь в Советском Союзе с каторгой и считала (да и сейчас считаю), что в фашистской Гepмании народ живёт лучше в сто paз и чувствует себя свободней, чем у нас в Советском Союзе. Там за границей рабочий хоть имеет возможность жить по-человечески, имеет квартиру и независим от коммунистического руководства, а у нас трудящиеся живут в скотских условиях и под гнётом коммунистов.
Аналогичного содержания письма я писала в Секретариат СТАЛИНА и в НКВД.
ВОПРОС: Когда вами были посланы письма в Секретариат тов. СТАЛИНА и в НКВД?
ОТВЕТ: 8 марта 1937 г. мною было послано письмо контрреволюционного содержания СТАЛИНУ. Адресовано оно было – Москва, секретариат т. СТАЛИНА.
8 марта 1937 г. копию этого же письма я послала в НКВД.
ВОПРОС: Ещё по каким адресам вы распространяли документы контрреволюционного содержания?
ОТВЕТ: В течение 1936–37 г. я писала много заявлений о предоставлении мне квартиры. Заявления я адресовала в разные учреждения. В некоторых заявлениях я высказывала свою злобу и ненависть по отношению коммунистов, которые что хотят, то и творят. Такие заявления направлялись на имя КРУПСКОЙ, КАЛИНИНА и другим членам Правительства. В этих заявлениях я писала; что при царе свободы слова не было, нет его и сейчас. Всю ненависть к коммунистам и СТАЛИНУ я высказывала открыто и говорила, что лучше погибнуть, быть расстрелянной, чем жить в так называемой «свободной стране».
22 апреля Анна Павлова подала заявление начальнику ДПЗ:
от заключённой по Вашему удовольствию
Павловой А. А.
кам. 28, 3-й корпус
Заявление
Объявляю смертельную голодовку, т. к. меня не для чего совершенно здес держат. Моё дело ясно, так я сама на себе Вам послала заявление, а поэтому кончайте скорее, т. е. устраивайте свой коммунистический суд и отправляйте меня скорее к праотцам.
22/IV-37 г. А. Павлова
Состояние и положение Анны Павловой было, конечно, ужасным. Как ещё мог чувствовать себя гражданин, приподнявшийся для демонстративного протеста против махины тоталитарного государства. Голодающую обследовал врач, нашёл у неё неврастению в выраженной форме, признал годной к труду и следованию этапом.
Возможно, Павлову убедили снять голодовку обещанием скорого суда. 23 апреля Павлова голодовку сняла.
Для суда и одного «признательного» протокола было достаточно. Но следователи пытались выжать из Павловой что-нибудь более зловещее – имена сообщников, террористические намерения. Павлова повторяла нехитрый рассказ. Ещё два протокола датированы 5 и 9 мая 1937 года:
5 мая (протокол подписан следователем Поляковым)
Вопрос: На предыдущем допросе Вы не всё сказали следствию о проводимой Вами контрреволюционной деятельности. Дайте полные показания о Вашей контрреволюционной деятельности.
Ответ: Как я уже показала, моя контрреволюционная деятельность выражалась в проведении контрреволюционной пропаганды и распространении писем о Сталине. Письма мои, посланные в разные адреса, а также в Германское консульство, достаточно ясно определяют мои политические взгляды. Поэтому дать какие-либо дополнительные показания о своей деятельности я отказываюсь.
Вопрос: Вы скрываете своих сообщников. Следствие предлагает Вам назвать их.
Ответ: Никаких сообщников у меня нет. О письмах, которые я посылала в иностранные консульства, я никому не сообщала.
9 мая 1937 г. (протокол подписан следователем Савельевым)
Вопрос: На предыдущем допросе Вы не всё сообщили следствию о проводимой Вами контрреволюционной деятельности. Дайте полные показания о Вашей контрреволюционной деятельности.
Ответ: Как я уже показала, моя контрреволюционная деятельность выражалась в проведении контрреволюционной пропаганды и распространении писем о Сталине. Письма полные ненависти, злобы и клеветы на руководителей Советского правительства и ВКП(б) мною были посланы в Английское и Германское консульства, а также Крупской, Калинину, НКВД.
Но я не сказала предыдущем допросе о том, что кроме проводимой мною контрреволюционной пропаганды, как письменной так и устной, я готова была вести более активную борьбу с руководством ВКП(б) и Советского правительства.
Вопрос: Какую активную борьбу с ВКП(б) и Советским правительством Вы намерены были осуществить?
Ответ: Я не скрываю своего резкого озлобления против руководства ВКП(б) и Советского правительства. Особенно я ненавижу и считаю виновником несчастья русского народа – Сталина, о чём я писала в моих письмах, адресованных в иностранные консульства. Для блага народа и свержения деспотизма коммунистов, я готова на все средства борьбы, и если бы мне предоставилась возможность, я не задумаясь согласилась бы стать непосредственным исполнителем любого действия, направленного против руководителей Советского правительства и ВКП(б). Чтобы доказать иностранным консульствам, что среди русских людей есть ещё много героев, как Николаев, совершивший убийство Кирова, я посланные мною в Германское и Английское консульство письма подписала и указала свой адрес надеясь на то, что мною заинтересуются и установят со мною связь.
Вопрос: Получили Вы ответ из консульства на Ваше письмо?
Ответ: Нет, не получила.
Вопрос: Какую ещё активную борьбу Вы намеревались осуществить против руководителей Советского правительства и ВКП(б)?
Ответ: Дать какие-либо дополнительные показания о своей деятельности я отказываюсь. Мои политические взгляды достаточно ясно изложены в письмах, написанных в разные адреса, за это меня и судите.
Обвинительное заключение по делу Павловой подписали оперуполномоченный сержант Савельев, зам. начальника отделения Поляков и зам. начальника отдела капитан госбезопасности Гольдштейн. 2 июня начальник Управления Заковский утвердил заключение, а 10 июня была получена санкция прокурора.
Дело передавалось на рассмотрение в Спецколлегию Леноблсуда. Павлова предавалась суду по статье 58-10.
Из Обвинительного заключения
В IV отдел УНКВД ЛО в марте месяце 1937 года поступили два документа контрреволюционного содержания, подписанные гр-кой ПАВЛОВОЙ А. А, одно с Ленинградского почтамта с актом о порче письма на штемпелевальной машине, другое непосредственно в УНКВД ЛО.
В письмах изложены ненависть к мероприятиям советской власти, клевета и оскорбления на вождей советского правительства и ВКП(б), одобрение злодейского убийства С. М. КИРОВА и восхваление убийцы-террориста НИКОЛАЕВА.
Проверкой через техническую экспертизу одного из этих документов и протокола товарищеского суда при ЖАКТе дома № 10 – набережной реки Мойки, написанного ПАВЛОВОЙ А. А. установлено сходство почерков.
На основании этих данных ПАВЛОВА А. А. – была арестована.
Следствием по делу установлено:
ПАВЛОВА А. А. будучи враждебно настроена к мероприятиям соввласти, систематически распространяла документы контрреволюционного содержания, направляя их членам сob. правительства и в иностранные консульства.
Среди своих близких знакомых ПАВЛОВА вела контрреволюционную пропаганду и распространяла клеветнические слухи о руководстве ВКП(б) и совправительстве.
15 июня 1937 г. Павлову перевели из ДПЗ на Шпалерной в женскую тюрьму на Арсенальной с перечислением за областной прокуратурой.
17 июня 1937 г. в закрытом судебном заседании Спецколлегия Леноблсуда приговорила Анну Павлову по статье 58-10 ч. 1 подвергнуть тюремному заключению сроком на 10 лет с последующим поражением в правах на 5 лет. В роковом письме Павлова не зря отгородила от себя сестру, её не тронули. Не привлекли к ответсттвенности и никого из знакомых Павловой. Свидетели показали, что держалась она замкнуто, ни с кем не делилась своими планами. Давала на перепечатку только жалобы личного характера на имя Крупской и Калинина.
Первый приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 17 июня 1937 г. Спецколлегия Ленинградского облсуда в гор. Ленинграде в составе председательствующего Коронькова, членов спецколл.: Чехова и Петрова А. при секретаре Цибульской, рассмотрев в закрытом судебном заседании дело по обвинению
Павловой Анны Алексеевны, 1894 г. рожд., урож. гор. Ленинграда, из служащих, б. секретаря нарсуда с 1917 по 1935 г., грам., б/п, одинокую, ранее не судившуюся.
в пр[еступлении] пр[едусмотренном] ст. 58-10 ч. 1 УК.
Судебным следствием и материалами дела виновность подсудимой Павловой установлена в том, что она, будучи враждебно настроенной против Советской власти в начале 1937 года написала несколько контрреволюционных писем одно из которых адресовала иностранному консульству и кроме того, работая в нарсуде гор. Ленинграда неоднократно высказывала недовольство политикой Советской власти, что подтвердили допрошенные по делу свидетели.
Квалифицируя деяния Павловой по ст. 58-10 ч. 1 УК, рук[оводствуясь] ст. 319 УПК спецколлегия приговорила Павлову Анну Алексеевну подвергнуть тюремному заключению сроком на (10 лет) десять лет с 20/IV 1937 г. с последующим поражением в правах, предусмотренных п. п. «а» и «б» ст. 31 УК на срок пять лет.
Меру пресечения оставить содержание под стражей.
Приговор может быть обжалован в спецколлегию Верхсуда РСФСР в течении 72х часов с момента вручения копии приговора осуждённой.
Итак, террористические намерения не подтвердились, нет шпионажа, пособничества иностранным государствам. Только «контрреволюционная пропаганда». Тюрьма, огромный срок. Но приговор должна утвердить вышестоящая инстанция, а время успело перемениться к худшему. Состоялся процесс над Тухачевским, отдан приказ НКВД № 00447 о развёртывании карательной операции по всей стране. Ужесточён подход к делам, находившимся в производстве и даже законченным.
1 августа 1937 года Спецколлегия Верховного суда РСФСР рассмотрела протест Прокурора РСФСР об отмене приговора Павловой «за неправильной квалификацией и мягкостью меры наказания». Раз Павлова сама показала, что направляла письма в иностранные консульства, она «оказывала помощь иностранным фашистским государствам» и должна быть судима по статье 58-4, а не 58-10.
Дело вернулось к следователю Савельеву. 26 августа он составил Постановление о переквалификации обвинения. Постановление подписано зам. начальника отделения Капраловым и на следующий день утверждено пом. начальника 4-го отдела ст. лейтенантом Штукатуровым.
Начались новые допросы.
16 октября Савельеву удалось оформить отличный протокол допроса – точно под новую задачу следствия:
Показания обвиняемого Павловой А. А.
Вопрос: На допросе 9/V-1937 г. Вы заявили об отказе дать дополнительные показания о своей контрреволюционной деятельности. Намерены ли Вы теперь рассказать подробно о своей контрреволюционной деятельности?
Ответ: На предыдущих допросах я уже достаточно полно рассказала о своей контрреволюционной деятельности и больше мне показывать нечего. Я остаюсь при своих убеждениях, ненавижу руководителей ВКП(б) и Советского правительства, особенно ненавижу и считаю виновником несчастья русского народа – Сталина. В письмах, которые я писала в иностранные консульства и в НКВД изложена моя ненависть и злоба к руководителям советского правительства. Я их не отрицаю и до настоящего момента остаюсь с этими убеждениями.
Вопрос: С какой целью Вы писали письма в иностранные консульства?
Ответ: Зная, что в консульствах находятся люди, которые враждебно относятся к Советскому правительству, не признают коммунистической системы и ведут борьбу с ней, я написала эти письма с той целью, чтобы мною заинтересовались и установили со мною связь. Я рассчитывала, что установив связь с людьми враждебными советской власти, я смогла бы принести больше вреда руководителям советского правительства и вести более активную борьбу с ними.
Вопрос: Какую более активную борьбу Вы намеревались вести против руководителей ВКП(б) и Советского правительства?
Ответ: Для блага народа и свержения деспотизма коммунистов, я готова на все средства борьбы, и если бы мне предоставилась возможность я незадумаясь согласилась бы стать непосредственным исполнителем любого действия, направленного против руководителей ВКП(б) и Советского правительства. Чтобы доказать иностранным консульствам, что среди русских людей есть еще много героев как Николаев, совершивший убийство Кирова, я посланные мною в Германское и Английское консульства письма подписала и указала свой адрес – Мойка д. 10, кв. 35.
Никаких снисхождений от советского суда я не прошу и не желаю. Я была врагом коммунистов и им остаюсь.
Немедленно, в тот же день Савельевым составлен и протокол об окончании следствия.
23 октября 1937 года Заковский утвердил новое Обвинительное заключение – с тем же обоснованием, но с включением в обвинительную часть «попытки установить связь с иностранными консульствами» и заменой статьи 58-10 на 58-4. Заключение подписано Савельевым, Поляковым и пом. начальника 4-го отдела Никифоровым.
Готовился новый суд.
Если бы дело Анны Павловой началось не весной, а летом или осенью 1937 года, если бы дело было передано не в суд, а на рассмотрение внесудебной «двойки» или «тройки», ничего кроме бумаг, исписанных и подписанных Савельевым, Поляковым, Гариным, Карповым, Гольдштейном, Никифоровым, Заковским – в деле бы и не сохранилось. Нам пришлось бы только воображать настоящий ход событий и настоящие основания поступков Анны Павловой.
Но следствию не повезло, к делу приобщены документы, сильно проясняющие картину:
Акт
1937 г. ноября 20го дня мы нижеподписавшись Нач. Следственного корпуса Сметанин П. И. и Ст. Надзирательница Шаляхтина составили настоящий Акт в том, что: При вручении обвинительного заключения з/к Павловой Анне Алексеевне под расписку последняя от приёмки отказалась, о чём и составили настоящий акт в 2х экземплярах.
Акт
1937 года ноября 28 дня.
Мы нижеподписавшиеся отв. деж. по П.И.Т.К. № 2 г. Ленинграда Гасизов н-к конвоя 225 кон. полка Тихонов и н-к охраны П.И.Т.К. № 2 Янис составили Настоящий Акт в том, что сего числа з/к Павлова Анна Алексеевна для доставление в спец. колегии Лен. обл. суда категорически следовать отказалась мотивируя тем, что она осуждена неправильно и вторичное следствие тоже произведено неправильно и притом заявила, что советское правосудие судит незаконно.
В С/К Леноблсуда
от Павловой
Анны Алексеевны
Объяснение к делу
Следствие от 16/Х-37 г. считаю неправильным, о чём мною 9/XI-37 г. было подано заявление Прокурору Ленобласти гр. Позерн, где я ставила его в известность, что обвинительного заключения я не приму, на суд не поеду и заочный приговор не возьму и буду себя считать неосуждённой до тех пор, пока не будет произведено другое следствие и другим следователем не будет точно зафиксировано мои личныя показания, а не вымышления следователя, как имело место 16/Х–37 г. Следователь меня вызвал – я ему заявила, что я против того, что он будет вести 2-е следствие, т. к. он вёл неправильно 1-е следствие. Он мне ответил, предварительно закрыв дверь на [зачёркнуто замок] ключ, что ему моё дело поручили – предъявил заранее им заготовленный протокол, т. е. свои измышления, заставляя меня его подписать – я отказалась, он меня продержал подряд 25 часов на ногах, не дав даже сходить в уборную. Я ему заявила категорически, что я подпишу протокол в том случае – если будут записаны мои личные показания. Он мне ответил: если я буду фиксировать твои показания то мне будет грош цена – как следователю. Эти его подлинныя слова, чтобы ему не было гроша цены, то он применил способ. Избив меня по непозвалительным местам и выкрутив мне левую руку, правой заставил подписать, каковой протокол насильственно-подписанный я не могу признать правильным. Справиться с ним один на один я не могла, тем более просидев на таком питании (я почти ничего не ем) у меня иссякли последние силы, а он воспользовался этим случаем.
Свидетелей не допрашивал, хотя по моему делу не могут быть свидетели, но коль скоро следователь их набрал, то он должен так же обращать внимание на мои заявления.
Вопервых: свид. Сорокина не может быть потому свидетелем, что она у меня в секторе не работала, а только была дана на 2 недели в помощь, для разгрузки сектора перед моим уходом из суда. Лично я с ней никогда никаких разговоров не вела, она вела разговор с одной сотрудницей, а я только что подошла к ним – и когда она ко мне обратилась – я же её – её же словами побила – я прекрасно помню число и месяц данного разговора. Она говорила, что мне отомстит и ей представился случай – мести – это теперь в моде (случаи мести). Когда она помогала у меня в секторе – по одному авторскому делу принесли заключение – эксперта, она поэтому делу выписывала повестки – я хотела подшить заключение к делу – она ответила, что может сама подшить – а когда 23/IV-35 г. пришли знакомиться с заключением, то его в деле неоказалось. (Как правило я всегда сама подшивала все заключения экспертов, а ей доверила после такого апломба и вот получился финал). Когда я ей об-этом заявила, она при Блинниковой ответила, что нечего было мне давать подшивать – взяла-бы да подшила (Блинникова в этот момент рылас в шкафу слышала её ответ и возмущалась). Вот весь разговор мой с Сорокиной – с её стороны месть в деле, наговор. Следователь на мои указания тоже мне отвечает: что это не имеет значение.
Если мои личныя показания и возражения на неправильныя показания свидетеля всё не имеет значения, то вопрос к чему же тогда следствие. Выходит я права, что говарю – судите меня по письму. Раз довели до белого каления – затравили с 30 г. по 37 г. из-за жилплощадь так – к чему же тогда следствие, если ни одного моего слова не записывают, что я говорю и не принимают во внимание мои возражения, что свид. неправильно указывает. Меня спрашивают о моём озлоблении; я отвечаю, что я с 30 г. по 37 г. хлапотала себе площадь, видела, что в жакте могут дать – площадь, если захотят, а не дают, а с улицы за пьянку площадь дают; где в жакте протокол от 13/V-36 г. я сама его писала. Копия протокола у меня была в моей переписки – что следователь изъял в день ареста 20/IV–37 г. – в деле нет ни одного листа, а была большая пачка – с 30 г. по 37 г.
Следовательно – всё уничтожено (все копии со всех жалоб). В протоколе от 13/V–36 г. предоставлялась комната в кв. № 1, но не было ещё полной договор`нности с Предправления Голосовым, каковой всё время напирал на то, что-бы я шла работать домоуправом – а я не могла взять эту работу на себя из-за своей болезни, т. к. надо быть всё время на ногах. Первый следователь начав следствие – переписал все фамилии, обещав проверить и привлечь виновных к ответственности. По ходу дела видно теперь – уничтожили даже все копии, что-бы не было причины, а без причины выражаясь следственным языком – не совершается преступления.
О неправильном следствии мною 1/XI–37 г. написан протест с объяснением по следствию, на имя Прокурора Республики гр. Вышинского – запечатала в конверт, наклеила марку – по всему видно, что протест не пошёл по назначению. Выходит бумага всё стерпит, что не пиши, по назначению ничего всё равно не пойдёт. Потому прошу дело направить на 2е следствие и что бы следствие было произведено другим следователем с зафиксированием моих личных показаний и личной ставкой для выявления ложных показаний свид. Сорокиной, т. к. я протокол следователя, составленный 16/X–37 г. считаю неправильным т. к. мною не сказано ни одного слова, а записаны измышления следователя – Савельева.
А. Павлова
28/XI–37 г.
По всему видно, что в суд Павлову доставили принудительно.
28 ноября 1937 г. в закрытом судебном заседании Спецколлегия Леноблсуда под председательством Калнина рассмотрела дело Анны Павловой.
Суд был скор. Время открытия и время закрытия заседания в протоколе не указано.
Протокол судебного заседания
Установление личности обвиняемой: обв. Павлова Анна Алексеевна 1894 г., служащая, образ. среднее, из рабочих, работала в артели Конфекцион, не судима. Копию обвин. заключения не приняла.
Свидетели об ответственности предупреждены и удалены.
Принимая во внимание, что обвинительное заключение по делу подсудимой Павловой вручалось в соответствии со ст. 235 УПК, что вследствии её катигарического отказа от приёма такового был составлен начальником женской т-мы акт об отказе её, а потому Спецколлегия определила дело слушаньем продолжать.
Разъяснены права обвиняемой.
Ходат. не поступило.
Оглашён состав суда.
Отвода суду не заявлено.
Оглашено обвинит. заключение.
обв. Павлова: Виновной себя признаю в том, что писала письма в иностранное консульство и лишь потому, что в Сов. Союзе письма не доходят по назначению. Я писала письма Сталину, Калинину и в НКВД. Послав письмо иностранному консулу, копию этого письма послала Сталину и в НКВД – с надеждой, что мои письма дойдут по назначению. Показания предварительного следствия не правильны, я ничего не показывала, всё это редакция следователя. Подписывала показания под давлением следователя. На Сталина я обозлена, он такой же царь, как и Николай. В письмах я называла его бандитом.
В Суде я работала с 1917–1935 г. секретарем.
свидет. Павлова Татьяна Алексеевна, сестра обвиняемой:
Со стороны сестры антисоветских разговоров не слыхала. Я не знала, что она пишет письма.
свидет. Брандина Нат. Ник.:
Обвиняем. знаю давно. Со стороны обвиняемой антисоветских разговоров не слыхала.
свидет. Блинникова Евгения Александровна:
Обвиняем. знаю с 1930 г. по 1935, вместе с ней работали в нарсуде. Павлова всегда жаловалась в том, что она не обеспечена жилплощадью, обвиняла в этом управдомов и коммунистов, говорила, что при Советской власти она голодает.
свидет. Сорокина Вера Павл.:
обвиняем. знаю с 1934 г. по работе в Суде.
Обвиняем. часто выражала недовольство Сов. властью за то что у неё нет жилплощади, ругала правительство, говорила, что раньше жить было лучше, чем при Сов. власти. Знаю что Павлова писала письма, но кому не знаю.
свидет. Шаляпина
обвиняем. знаю с 1931 г. по работе в Суде.
Обвиняем. выражала недовольство управдомом из-за жилплощади. Я переписывала письма Павловой на имя Крупской и Калинину, письма были личного характера.
Судследствие ничем не дополнено.
Судследствие закончено.
От последнего слова обвиняемая отказалась.
Суд удаляется на совещание.
Приговор оглашён.
Срок и порядок обжалования разъяснён.
Второй приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
28 ноября 1937 г. Спецколлегия Леноблсуда в гор. Ленинграде в составе: председательствующего Калнина, членов СК Лининой и Воробьёва при секретаре Леонтьевой, рассмотрев в закрытом судебном заседании дело по обвинению Павловой Анны Алексеевны, рождения 1894 г., уроженки города Ленинграда, из крестьян, служащей, одинокой, б/п, с нисшим образованием, не судившейся, в пр. пр. ст. 58-4 УК.
Предварительным и судебным следствием установлено, что подсудимая Павлова будучи антисоветски настроенной, в 1937 году неоднократно писала и распространяла контрреволюционного, враждебного содержания документы против Советского правительства и его руководителей. С целью оказания помощи капиталистическим государствам, в борьбе против Советского Союза, подсудимая Павлова в начале 1937 г. один из этих документов направила в адрес одного иностранного учреждения. Эти действия подсудимой предусмотрены ст. 58-4 УК. Руководствуясь ст. 319 и 320 УПК
Приговорила: Павлову Анну Алексеевну, по ст. 58-4 УК расстрелять, с конфискацией всего имущества. Меру пресечения оставить содержание под стражей.
Приговор может быть обжалован в спецколлегию Верхсуда РСФСР в течении 72 часов, с момента вручения копии приговора.
21 декабря 1937 г. Судебная коллегия Верховного cуда РСФСР в составе Председательствующего Юргенса, членов Хавенсона и Зайцева оставила в силе приговор Спецколлегии Леноблсуда как «отвечающий материалам дела» и поскольку «мера наказания применена в соответствии с совершённым преступлением».
Вот и образец полного советского правосудия.
В декабре, почти под новый год, пришли конфисковывать имущество Павловой. В акте зафиксировали: «имущества гражданки Павловой не оказалось за исключением 1 детская кровать стоимостью 25 рублей и детская перина стоимостью 20 рублей, больше вещей гражданки Павловой Анны Алексеевны не оказалось».
Пожалуй, это и есть лучший комментарий к «пасквильному письму». Доведённая швондерами, нацменами и партийцами, угодно подстраивавшимися под кремлёвских вождей (злая шутка начала 1930-х: «сначала в Кремле пахло чесноком, а теперь шашлыком»), Павлова решилась высказаться сполна. Почему в конце концов направила копию в Германское консульство – тоже объяснимо. Значительная часть советских граждан делилась на две большие категории: тех, кто верит всем официальным агиткам, и тех, кто читает газеты и слушает радио только от противного – верит наоборот. Павлова думала, в Германии лучше.
Анну Павлову расстреляли 21 февраля 1938 года. Кто мог тогда предположить, что всего через полтора года Советский Союз заключит договор о ненападении с Германией, согласует раздел границ и подпишет договор о дружбе. Начнётся Вторая мировая война.
Реабилитировали Анну Павлову через 60 лет – 10 сентября 1998 года. В заключении о реабилитации значится, что она «была необоснованно привлечена к уголовной ответственности по политическим мотивам при отсутствии достаточных доказательств предъявленного ей обвинения».
Фотография Павловой в деле не сохранилась, видимо, уничтожена в июле 1941 года в начале войны с той же Германией. В июле 1941 были в Ленинграде уничтожены все личные тюремные дела расстрелянных во время Большого сталинского террора. Боялись захвата города и секретного архива.
Анна Павлова помянута в 8-м томе «Ленинградского мартиролога».
Анатолий Разумов