Из нашей почты

ВАЛЯ ЧЕПКО – ВАЛЕНТИНА ВЛАДИМИРОВНА ЧЕПКО

Меню после голодовки,
если я останусь жива

1-ые блюда:
    супа.   Картофельный с грибами
               Овсяный
               Перловый
               Щи кислые с мясом

2-ые блюда.
    каши: Овсяная с маслом
              Пшенная
              Перловая
              Гречневая
              Рисовая
              Манная

           Мясные блюда. Котлеты с пюре
                                    Сосиски с пюре
                                    или с кашей

Об этом я и не мечтаю, т.к.
до этого нам не дожить!

Считалось, что этот блокадный текст написан 16-летней школьницей Валей Чепко.

В феврале 2016 на сайт «Возвращённые имена. Книги памяти России» пришло письмо от нашего давнего посетителя Александра Полисадова:

«В Музее Блокады есть записка Валентины Чепко, умершей в феврале 1942 г. в возрасте 16 лет. На сайте фамилия Валентины не обнаруживается среди жертв блокады. Может быть, Валентина умерла в эвакуации».

Мы проверили – действительно, в печатной и электронной Книге памяти «Блокада» фамилии Чепко нет. Поискали возможные ваианты – из близких есть только Чапко Пётр Антонович.

В списке эвакуированных нашли сведения о карточке эвакуированной в Вологодскую область Валентины Владимировны Чепко.

В интернете нашлись несколько справок о белорусском историке Валентине Владимировне Чепко. 

Родилась в Минске, отец был репрессирован как «враг народа» в Витебске во время Большого террора. С отличием окончила школу и поступила в 1940 – с первым набором девчонок – в Ленинградский кораблестроительный. В 1941 оказалась блокадницей, была ранена в трамвае во время обстрела, попала в госпиталь, эвакуирована в тяжёлом состоянии по Дороге жизни. На Вологодской земле её выходили, добралась к маме на Украинский фронт, воевала до 1945-го. После войны не решилась возвращаться в Ленинград – почти все однокашницы погибли. Стала историком, защитила кандидатскую и докторскую, преподавала. Ушла в 2004-м.

В архиве Музея выяснил, что листок с «Меню после голодовки» подарила в 1994 Ирина Владимировна Осминкина – блокадница 1938 года рождения. Но как у неё оказался листок, непонятно. Отыскать её или её родственников пока не удалось.

А вот при переписке с коллегами в Минске сразу повезло, дали телефон Елены Леонидовны – архивного работника, дочери Валентины Владимировны. У неё сомнений нет, конечно, речь о её маме. Возраст совпадает, фамилия для Ленинграда редкая.

Попросил найти образцы школьного и студенческого почерка Вали Чепко. Вскоре внучка, Аня Тарасевич, прислала школьную тетрадку 1939 года, фотографии с надписями 1940 и 1945 годов.

Школьный почерк обычный, как в прописях. А вот надпись на ленинградской фотокарточке 1940-го уже иная – почерк взрослеет, строчные буквы "л" и "б – как на блокадном листочке.

В ответ послал в Минск фото музейного стенда с блокадным листком. И получил от Ани ответ на вопрос, который не выговаривался по телефону и в переписке:

«Карточка эвакуированного – бабушкина. Что касается почерка... тут действительно без почерковеда не обойтись, хотя по поводу меню я могу сказать определённо – это бабушкины любимые и коронные блюда. Она ими нас в основном и кормила».

Как удивительно сложилась история.

Воспоминания Валентины Владимировны Чепко опубликованы и доступны в интернете.

Предполагаю, что текст «Меню после голодовки» был написан в госпитале. Это не листок из дневника, а некая заповедь, зарок, оберег. Кто-то из знакомых по госпиталю сохранил. И думал, что, раненная и эвакуированная, Валя не выжила.

Анатолий Разумов