Расстрелянный клир Ленинградской области. Книга памяти
2016-12-07
В 2014 издана одна из наиболее убедительных, наиболее наглядных Книг памяти о Большом сталинском терроре:
Алфавитный список клира Ленинградской области на 1 мая 1937 г. / Митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) ; издание подготовили: А. А. Бовкало, А. К. Галкин. — СПб. : Князь-Владимирский собор, 2014. — 277 с. — 500 экз.
Обычно беру эту книгу с собой для показа во время публичных выступлений. Горжусь, что авторы предисловия благодарят меня за советы и помощь.
Будущий Патриарх Московский и всея Руси Алексий I вёл в январе–апреле 1937 учёт священно- и церковнослужителей Ленинградской области и Карельской АССР. Всего им учтены 1274 имени (при нескольких повторах). Рукопись сохранилась. Напротив многих имён пометки: «выб. 37» – выбыл в 1937.
Александр Александрович Бовкало и Александр Константинович Галкин взялись установить, что стало с церковниками. Многие нашлись в «Ленинградском мартирологе». Несколько имён мне удалось уточнить дополнительно по архивно-следственным делам.
Ко времени издания Книги памяти исследованы 1000 биографий. Расстрелянными оказались 804 человека.
Вот трое из них:
Александр Васильевич Логиневский
* * *
О палачах.
Главным организатором дел против церковников, писателей и учёных в Ленинграде был начальник 4-го (секретно-политического) отдела УГБ УНКВД ЛО капитан госбезопасности Карпов. Не раз приходилось писать о его невероятной биографии в комментариях к «Ленинградскому мартирологу», а наиболее полно – в Ахматовском сборнике «Я всем прощение дарую…» (2008).
«Теперь арестанты вернутся, и две России глянут друг другу в глаза: та, что сажала, и та, которую посадили». – сказала Ахматова в 1956 (Л. К. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Т. 2: 1952–1962. М.: Согласие, 1997. С. 41, 190).
Тогда пришла «оттепель», кампания репрессий сменилась кампанией реабилитации. «Тех, кто сажал» вызывали, как правило, в качестве свидетелей. Сложнее было с вопросом об их ответственности. Но и здесь всё определялось партийно-государственной установкой. Если в 1939–1940 годах тысячи «сажавших» были за «нарушения социалистической законности» приговорены к расстрелу и лагерям (кто-то должен был ответить за «перегибы»), то во время «оттепели» практически никто не пострадал, разве что лишался должности, исключался из рядов партии. Не имели возможности заглянуть в глаза друг другу «сажавшие» и «сидевшие» на очных ставках.
Карпова на допросы вообще не вызавали. Хотя было достаточно данных о его следственных приёмах во время Большого сталинского террора:
«Карпов сначала молотил табуреткой, а затем душил кожаным ремнем, медленно его закручивая...» (Звенья: Исторический альманах. М., 1991. Вып. 1. С. 436).; «Я допрашивал арестованного, в это время вошли Карпов и Степанов (зам. Карпова). Они спросили у меня: “Арестованный даёт показания?”. Я им ответил, что он не сознался в своей деятельности. После этого Карпов позвонил коменданту окротдела Морозову и приказал в кабинет принести бутылку нашатырного спирта и полотенце. Карпов намочил полотенце нашатырным спиртом и завязал им рот арестованного, а сами начали избивать его, при этом приговаривали: “Такой метод хорошо помогает делу и безопасен для здоровья”» (Не предать забвению: Книга памяти жертв политических репрессий. Псков, 1996. Т. 1. С. 49–50).
На Георгия Григорьевича Карпова, бывшего начальника 4-го отдела УГБ УНКВД ЛО, весной 1938 – и. о. начальника Мурманского окротдела НКВД, а затем начальника Псковского окротдела НКВД, судебными органами четырежды выносились определения о привлечении его к ответственности за участие в фальсификации следственных дел в 1937–1938.
Военный трибунал войск НКВД ЛВО 1 февраля 1941 постановил возбудить уголовное преследование в отношении бывших работников Псковского окротдела НКВД во главе с Карповым за то, что они «проводили вражеские установки Заковского и Литвина, внедряли их в следственную работу, втянули в преступную деятельность почти всех оперативных работников Окротдела и районных отделений, давали прямые установки на фальсификацию следственных дел и этим сами занимались, производили массовые незаконные аресты только по национальному признаку, внедрили фальсификацию протоколов допроса, массовое избиение и стойки в разных позах и другие методы издевательства...» (Дело Б. П. Герасимовича; Дело Г. А. Дуткевича). Группа работников Псковского окротдела была осуждена по этому обвинению, но Карпов вовремя переведён в центральный аппарат НКВД в Москву.
Военный трибунал ЛВО выносил частные определения о привлечении к ответственности Карпова 17 октября 1955 (по делу В. М. Шульмана), 24 октября 1955 (по делу Г. Г. Дуцмана) и, наконец, 17 сентября 1956 (по делу В. И. Викса и других, всего 119 человек).
В ответ на последнее определение старший помощник Главного военного прокурора Главной военной прокуратуры полковник юстиции Туполов указал военному прокурору ЛВО В. Н. Горбашеву в феврале 1957: «Бывшему начальнику 4-го отдела УНКВД Ленинградской области и Псковского окружного отдела НКВД КАРПОВУ Г. Г. за нарушения законности при расследовании дел в 1937–38 г. г. решением Секретариата ЦК КПСС от 28 сентября 1956 г. объявлен строгий выговор с предупреждением. В связи с этим проводить проверку в отношении КАРПОВА Г. Г. согласно частному определению Военного трибунала Ленинградского военного округа от 17 сентября 1956 г. по делу Викса и др. не следует. Также не следует производить проверку в отношении членов Тройки УНКВД т. т. ШТЫКОВА и БАЛЯСНИКОВА».
В справке о работе Комитета партийного контроля при ЦК КПСС за период с 1 марта 1956 по 1 марта 1957, в частности, сообщалось: «За допущенные нарушения социалистической законности в 1937–1938 гг. т. Карпов Г. Г. заслуживал исключения из КПСС, но, учитывая давность совершенных им проступков и положительную работу в последующие годы, Комитет партийного контроля ограничился в отношении т. Карпова Г. Г. объявлением ему строгого выговора с занесением в учётную карточку». (Реабилитация: Политические процессы 30–50-х годов. М., 1991. С. 80).
И всё потому, что начальник 4-го отдела 3-го Управления НКВД СССР по борьбе с церковно-сектантской контрреволюцией полковник Карпов был в 1943 году назначен Сталиным председателем Совета по делам Русской Православной Церкви. Карпов оставался в этой должности до увольнения 21 февраля 1960 г. (В. Цыпин. История Русской Церкви. Т. 9: 1917–1997. М., 1997. С. 293, 302, 386). Генерал-майор госбезопасности Карпов умер в 1967 г., похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Анатолий Разумов
