К дню знаний. О Книге Памяти детей жертв политических репрессий Республики Хакасия

2017-08-31

Красноярский коллега Алексей Бабий, хорошо зная мой интерес не только к электронным, но прежде всего к «книжным» книгам, прислал редкий экземпляр – четвёртый том Книги памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия.

Спасибо, Лёша. Прекрасная книга.

Ранее хакасские Книги памяти мне присылал их составитель Николай Степанович Абдин. Мы не раз беседовали по телефону, но не встречались. Николай Степанович ушёл из жизни 22 декабря 2009, не успев издать лучший том своей тетралогии. Мария Николаевна Крынцова, дочь Абдина, подготовила к изданию и вывела том  в свет:

Книга Памяти детей жертв политических репрессий Республики Хакасия. Т. 4 / Сост. Н. С. Абдин. — Абакан, 2016. — 60 экземпляров.

Более шестидесяти тысяч человек пострадали от политических репрессий в Хакасии: крестьяне, рабочие, интеллигенция. В Республику были депортированы представители десятков народов: эстонцы, латыши, литовцы, украинцы, греки, финны и другие.

А что их дети?

Никто кроме Абдина не составил специальную поимённую книгу о детях. К примеру, в справках Новгородской Книги памяти жертв политических репрессий упоминается, сколько детей и какого возраста остались после ареста родителей. В Коми мартирологе «Покаяние», Псковской Книге памяти «Не предать забвению», Омской Книге памяти «Крестьянская голгофа», и многих других, дети называются в посемейных справках. В Псковской Книге памяти названы даже дети, расстрелянные по приговорам партизанских «троек» во время войны.

Конечно, все эти дети реабилитированы. Сначала были признаны пострадавшими, а затем и жертвами политических репрессий.

И вот книга, в которой только дети. Более восьми тысяч детей.

Будем помнить о том, что в СССР от репрессий и войн погибли и пропали без вести миллионы людей. Их дети – те, кто выжил – лишь через несколько десятилетий смогли узнать правду или часть правды о судьбе родителей.

Поколение за поколением в СССР воспитывали беспамятных. Нельзя было помнить о беде, о катастрофе. Понятно, что просто так это не проходит.

Уважаю детей. Рассказываю им правду, прошу задавать вопросы. И слышу в ответ:

– А зачем они это делали?!

– А теперь нам говорят правду!?

Наконец, совершенно неожиданный диалог состоялся у меня в июне 2017 на Левашовском мемориальном кладбище, крупнейшем расстрельном могильнике СССР.

Провёл группу посетителей по кладбищу, рассказал о Большом сталинском терроре, и, как обычно, прибавил: «Впечатление важнее текста, ваши вопросы важнее рассказа. Не держите их при себе. Нам всем важны вопросы». Мальчик лет одиннадцати подошёл и спросил:

– Скажите, вот Ленин, в нём прямо какое-то дьявольское начало видно, мы вину его видим, а крови пролил больше Сталин. Почему так?

Вокруг нас собрались несколько человек, взрослых.

– Понимаете, – отвечал я мальчику, – Ленин был учителем, придумщиком какого-то невиданного Нового мира, который надо было строить в России и на Земле в целом. А Сталин был ученик. Вот он механически и строил по ленинскому плану. Как понимал, так и строил. Оба злодеи по количеству погубленных. Только Ленин был учителем, а Сталин ученик – это им и помнится. Впрочем, оба лежат на самом видном месте, на Красной площади в Москве. Что с этим делать – вы знаете, большой вопрос. Я бы перенёс всё прикремлёвское кладбище вместе с Мавзолеем (а это выдающееся сооружение) – на Федеральное кладбище в Мытищи. Места там много, архитектура подходящая. За Мавзолеем возвести фрагмент кирпичной стены. И был бы там пантеон советского времени. Почитающие и интересующиеся – почитали бы и интересовались. Другие же радовались бы докладбищенскому виду Красной площади.

– Благодарю вас, – задумчиво кивнул мальчик.

– И я вас, – поблагодарил я неожиданного вопрошателя.

Анатолий Разумов