Главная > Репрессии > Страницы воспоминаний

Жук Давид Иванович

Жук Давид Иванович, 1894 г. р., уроженец с. Гнездилово Борисовского у. Минской губ., белорус, беспартийный, сторож охраны Пролетарского завода, проживал: г. Ленинград, Лиговка, д. 10, подъезд 35, кв. 4. Арестован 21 ноября 1937 г. Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР 14 декабря 1937 г. приговорен по ст. 58-1а УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Ленинград 20 декабря 1937 г.

ВОСПОМИНАНИЕ О РЕПРЕССИРОВАННЫХ РОДИТЕЛЯХ
ЖУК ДАВЫДЕ И ЖУК ЕВДОКИИ

Моему мужу Вячеславу – Славику, младшему из четверых детей в семье Жук, было четыре с половиной года, когда арестовали его мать. Он вспоминал так: «Когда пришли двое солдат с винтовками, мы с мамой были вдвоём. Старшие гуляли на улице. Мама посадила солдат на табуретки, и они стали что-то говорить ей. Мама обратилась ко мне, чтобы я рассказал четырёхстишье. Это было патриотическое стихотворение, последняя строчка: „Я Ленина сыночек на защиту СССР“. Солдаты поднялись, мама стала одеваться, поцеловав и прижав к себе сказала: „Передай ребятам, я пошла за папой“. Мы переночевали одни. Утром старшие отвели меня в „очаг“ – так назывался садик, а сами пошли в школу. Когда нас положили спать после обеда, подходит ко мне нянечка вся в слезах и говорит: „Поднимайся, детка, тебя от нас забирают“. Она одела меня, наложила в карман конфет и вывела во двор. Там стояла машина, открылась дверь, и я увидел сестёр и брата: Марию, Клавдию, Александра. Они взяли меня на руки, и нас повезли».

Так Славик оказался в детдоме. По возрастам всех детей поместили в разные детдома. Мария, самая старшая, вернулась в Ленинград. Позвонилась к Марии Ивановне Коляго – жене дяди нашей мамы. Та её не пустила, т. к. боялась, к тому времени дядя Коляго тоже был забран. Так девушка и пропала, больше о ней ничего не узнали. Клавдия, живя в детдоме, стала разыскивать Славика и нашла после войны. Сообщила ему о судьбе Марии и Александра – после войны он подорвался на мине в колхозном поле.

Когда встретились Клавдия и Слава, Клавдия была замужем за Калмыковым Петром Петровичем, майором армии. Двадцать лет его не повышали в звании, т. к. женился на дочери «врагов народа». После смерти мужа Клавдия осталась с двумя детьми и со страхом, который преследовал её с детства. На этой почве развилась мания преследования, у детей тоже. Они ушли из жизни по очереди все. То страшное время не отпустило их даже перед смертью.

Вот теперь мои сыновья Михаил и Андрей хотят больше знать о трагедии народа в 1937–38 гг., в том числе и о дедушке Жук Давыде и бабушке Жук Евдокии и о их дяде Коляго, имя и отчество не знаю.

Александра Павловна Жук,
С.-Петербург

Сторож охраны Пролетарского паровозоремонтного завода Давид Иванович Жук расстрелян по так называемому Списку «Поляки» № 45. В предписании на расстрел значится 63-м из 100 приговорённых к высшей мере наказания. Все считаются расстрелянными 20 декабря 1937 г. и помянуты в 4-м томе «Ленинградского мартиролога». Возможное место погребения – Левашовское мемориальное кладбище.

Санитарка больницы Красного Креста Евдокия Антоновна Жук расстреляна по так называемому Списку «Поляки» № 63. В предписании на расстрел значится 43-й из 82 приговорённых к высшей мере наказания. 80 человек считаются расстрелянными 21 октября 1938 г. и помянуты в 11-м томе «Ленинградского мартиролога». Возможное место их погребения – Левашовское мемориальное кладбище. Иван Осипович Фурманюк и Кирилл Николаевич Сухоржевский не были расстреляны, они помянуты в данном томе «Ленинградского мартиролога».

Весовщик ст. Ленинград Московской линии Окт. ж. д. Иустин Ильич Коляго расстрелян по так называемому Списку «Поляки» № 6 (протокол Особой тройки УНКВД ЛО № 072). В предписании на расстрел значится 1-м из 67 приговорённых к высшей мере наказания. 57 человек считаются расстрелянными 1 ноября 1938 г. и помянуты в 11-м томе «Ленинградского мартиролога». Возможное место погребения – Левашовское мемориальное кладбище. 10 человек не были расстреляны. Они помянуты в данном томе «Ленинградского мартиролога». – Ред.